Абрахам нашел за ручьем большой плоский белый камень, который должен был стать нашей палитрой и холстом, а Танго, у которого была с собой бутылка с водой, показал мне, что нужно налить на камень воду, а затем взять другой камень и энергично потереть его в лужице, чтобы получить пигмент. В этих камнях было правильное сочетание глины и краски, чтобы рисование было достаточно легким, они были даже более гладкими, чем мой маленький итальянский камешек. «Это то, что используют для создания диджериду?» – удивилась я. «Да», – ответил Абрахам. «Мы отвыкли, – добавил Танго. – Теперь мы нередко используем акрил. Чтобы добыть охру, нужна машина, идти пешком слишком далеко. У нас раньше была машина, но у нее двигатель сломался».
Бесвик – последний регион южнее Арнемленда, который считается «культурно нетронутым». Его жители до сих пор устраивают церемонии посвящения, а мальчики на четыре-пять месяцев уходят в буш, чтобы подготовиться к нему. «У нас осталось всего пять или шесть стариков, которые способны учить молодых», – сказал Танго. По его словам, во всех населенных пунктах тоже были проблемы. «Марихуана из Индии, нюханье бензина и все такое». Однако одной из самых серьезных проблем культурной жизни было то, что умирали старики. «Мне сорок восемь лет. Если я не найду никого, кто меня научит, я исчезну, все это просто исчезнет». По словам Тома, разноцветные камни Подпрыгивающего ручья использовались как для рисования, так и для церемоний. «Но мы не будем рассказывать вам о церемониях, – твердо добавил он, – это секрет».
Эта секретность делает культурную жизнь современных сообществ аборигенов очень уязвимой. С передачей их историй всегда возникали определенные трудности, но при этом истории, вероятно, никогда не были так важны, как сейчас, причем не только в религиозном смысле, но и в смысле самоидентификации. Какой смысл имеют рассказы и изображения окружающего мира и страны для оседлого человека, который редко видит места, о которых они повествуют? Сегодня, когда таким людям, как Том Келли, удается передать совсем немного подобных историй, важно обратить внимание на то, что осталось, и относиться с уважением к тонкому покрывалу тайны, под которым они могут быть спрятаны. На самом деле шестьдесят лет назад, когда подобных историй было больше и они рассказывались антропологам достаточно открыто, все было не так уж секретно.
Алис-Спрингс
Теодор Стрелоу был сыном миссионера; он рос вместе со своими товарищами по играм из Аранды, свободно говорил на их языке и вел дневники, где описывал церемонии и традиции, свидетелями которых оказывался. Его работы и фотографии хранятся в музее Центральной Австралии, расположенном недалеко от центра Алис-Спрингс, куда можно за ночь добраться от Бесвика на автобусе. Чтобы увидеть их, я отошла от темных витрин с чучелами опоссумов и экзотическими образцами камней и прошла через неприметную дверь в треугольную комнату, где умещались только четыре стула, телефон и нечто, напоминающее двустворчатое зеркало. Я чувствовала себя так, словно попала в шпионский фильм или в секретную штаб-квартиру некой секты.