— А открытые хлевы вы строили? — спрашивает Юрген.
— Не обошлось без этого. Как говорится, лес рубят — щепки летят. Но когда мы убедились, что в наших условиях они непригодны, поставили стены… Все дается опытом. Не так-то просто делать дело и не допускать ошибок. На эту тему я бы мог спеть тебе одну песенку… но как-нибудь потом… А теперь мне пора: делу время, потехе час!
Юрген смотрит старику вслед, а Рошаль замечает:
— Пошел кормить корову. Он прямо-таки влюблен в нее. Когда купил первую корову, то покупкой этой он словно подвел черту под своим нищим прошлым. Однако пора в зал, если там еще остались свободные места…
Небо тем временем заволакивают тучи, заметно холодает.
Они входят в зал, и Юрген осматривается. Зал довольно узкий. Дубовый пол здорово затоптан, а сводчатый потолок украшен бумажными гирляндами.
— Еще с карнавала висят, — поясняет Рошаль. — Такие здесь обычаи… Пройдем, кажется, впереди есть свободные места.
Зал быстро заполняется. Над столами клубится табачный дым, у стойки, рядом с входом, образуется довольно тесный кружок.
Юрген замечает Ингрид Фрайкамп, которая в сопровождении девушек и парней проталкивается к сцене. Не собирается ли она выступать в этом чаду?
Девушки и юноши уже настраивают свои гитары, а разговоры в зале упорно не смолкают. Но вот Ингрид Фрайкамп подходит к краю сцены и уверенным, вместе с тем не лишенным девичьего очарования голосом начинает читать стихи. Затем к ней присоединяются девушки и парни — соло и дуэтом они поют и читают Бехера, Гёте, Вайнерта. У некоторых это получается вполне прилично, даже профессионально, другие же выглядят дилетантами и чересчур смущаются. И вдруг — надо же такому случиться! — одна из девушек забывает текст. Ее партнер, паренек с весьма слабым голосом, выступает вперед и безуспешно пытается овладеть вниманием зала. Выглядит все это довольно комично, у стойки кто-то начинает смеяться. Шум в зале нарастает. Ситуация становится безвыходной. Юноша умолкает, с надеждой взирая на Ингрид, будто она может спасти положение. В глазах у Ингрид — испуг.
Решение приходит мгновенно. Юрген встает, поднимается на сцену, берет у юноши гитару, делает несколько пробных аккордов и запевает народную песню. Песню о родимом крае, о юности и любви. Сразу возникает контакт с залом. А заканчивает он свое выступление старинной русской песней, которая, тревожа душу, наполняет зал романтикой степных просторов.
Юрген раскланивается, возвращает юноше гитару и уходит со сцены. Ему от души аплодируют. Ингрид спешит воспользоваться неожиданной поддержкой: она завершает выступление своей группы веселой песней. Хористов сменяет танцевальная группа, и зал заметно оживляется.