Кажется, давно ли это было, а вот уже многое позади: солдатская служба, заочная учеба в общеобразовательной школе, институт. Теперь эту комнату занимала Дарима. Все как будто то же и все не то.
— Арсалан никогда не плачет, Арсалан — сын Батомунко Найданова, мужчина. — Алексей обернулся на знакомый голос. У порога стоял Арсалан. Полушубок нараспашку, ворот рубашки расстегнут, шапка на объемистой голове сбита на затылок. Несколько секунд друзья смотрели друг на друга.
— Арсалан, — выдохнул Алексей.
— Лешка… друг… Наконец-то пригнал тебя степной ветер.
Друзья обнялись. Потом, не скрывая радости, изучающе смотрели друг на друга.
— Как же кафедру бросил? — спросил Арсалан.
— Узнал, что нет в совхозе агронома, — за чемодан, и сюда.
— Какой молодец, Леша. Я знал, что степной конь никогда не забудет вольного ветра, а крылатая птица — бурного Онона.
— Ты как живешь?
— Как тебе сказать. Средне между плохо и очень плохо. Посевную технику отремонтировал, загнал в мастерские комбайны. Так этого Нине Васильевне мало, говорит: «Ох, Арсалан, приедет Алеша, он с тебя дремоту сгонит. Будешь вставать раньше Пронькиного петуха».
— Какой это Пронька?
— Да Томских.
— Знаю. Сегодня его встретил. Что за знаменитость его петух?
— Какой-то сумасшедший. Люди ужинать садятся, а он петь начинает, а утром спит как пропащий. Говорят, сам Пронька за него поет.
— А жена ему не подтягивает? — засмеялся Алексей. — Ну, шутники. А помнишь, как тебя однажды будили-будили, а потом голого под дождь вытащили? Ты обозлился, схватил прут и давай гонять вас. Мы с Борькой убежали, так ты Ванюшку Дорохова огрел. Вот уж он похныкал, пахать даже не поехал.
— Ох и была мне тогда выволочка от Нины Васильевны.
— А про Танюшку что молчишь?
— Брат сводный, друг детства сам в дом приходит, а придешь — все увидишь.
— Не сердись. Видишь, только к старикам успел заглянуть. Слышал, третьего наследника тебе Танюшка подарила, поздравляю.
— Спасибо. А ты что на дочери остановился? Без механизатора как жить будешь?
Алексей развел руками.
— Не моя вина, Арсалан.
С улицы донесся конский топот. Алексей с Арсаланом подошли к окну. По проулку ехали несколько всадников. Миновав дом, они помчались в степь.
— Чабаны. На стоянки торопятся. — Арсалан посмотрел на небо: оно было голубое-голубое, только за Ононом краешек побелел, точно его припорошили снегом. — Как бы шурган[6] не налетел.
Слова Арсалана Алексей пропустил мимо ушей. Он смотрел в окно. На центральной улице трактор тащил зарод сена.
— Арсалан, сколько сейчас тракторов в колхозе?
— Больше ста.