— За нашу пленницу! — поднял бокал Олег.
Вскоре в ограде послышались голоса девчат. Олег подошел к двери. На пороге показалась Анна. Олег преградил дорогу:
— Пропуск.
— Ах вы злодеи! Дариму украли, да еще им и пропуск подавай!
Анна чмокнула Олега в щеку, и девчата гурьбой ввалились в дом.
— Отдавай нам именинницу, — шумела Дина.
— Была ваша именинница, стала наша пленница.
На миг Олег встретился глазами с Диной. Его взгляд говорил: «Скоро и наш черед».
— Девчата, прошу к столу, — пригласил Федор.
Дина увидела Петьку.
— Петя, и ты в разбойники записался?
— Но-о-о.
Анна подсела к Дариме.
— Поздравляю.
— У меня голова кругом идет. Не знаю, что делать.
— Все хорошо, Ласточка.
— Сергей, где баян? — спросила Зина.
— Здесь баян.
— Музыку хочу.
— Будет музыка. — И Сергей взял первые аккорды.
В контору Алексей пришел рано. К девяти часам он уже провел планерку, отпустил специалистов и, оставшись один, закурил. Дожди перепутали все его планы: планировал к концу сентября закончить уборку, создать три отряда и организовать вывозку перегноя на поля. Но дожди украли больше десяти дней.
Алексей посмотрел в окно. По небу бежали облака. Секретарь райкома просил не оставлять излишек семенного зерна. Некоторые колхозы сеяли такими семенами, которые больше пригодны для фуража. Такой и урожай у них — четыре-пять центнеров с гектара. Три хозяйства добились разрешения получить семена в Озерном и уже начали их вывозку.
«А что, если попросить у них комбайны на гусеничном ходу? — думал Алексей. — Иначе нам до заморозков не управиться с уборкой. В падях земля раскисла. Там кони вязнут, не то что комбайны».
Алексей посмотрел на телефон. Снял трубку, подержал, положил на место, махнул рукой: решил съездить в эти колхозы. Но распахнулась дверь, стремительно вошла Нина Васильевна.
— Ну, здорово, председатель.
— Здравствуйте, Нина Васильевна. Садитесь.
Нина Васильевна села за приставной стол, окинула внимательным взглядом Алексея.
— Алеша, никак, куржаком виски тронуло?
— Малость прихватило. Видно, не на пользу пошел председательский хлеб.
— А в хлебе ли дело? Все-таки уехала Катя…
— В неурочный час председателем стал, — потер подбородок Алексей.
— Это почему?
— Никто меня ни в чем не упрекнул. А вот иду по селу, спиной взгляды чувствую: осуждают. Значит, и верить в меня не будут. Вот оно как дело-то обернулось. А без веры этих людей я ничего не сделаю. Вот когда стал Алешка-сирота. А будь я простым трактористом, сказали бы: «Разошелся с женой. Подумаешь, невидаль какая. Перебесятся, дружней жить будут».
— Простой тракторист… — повторила Нина Васильевна. — Алеша, не бывает простых-то людей. Это какой-то журналист или писатель для красного словца придумал. И пошло это слово гулять по газетам, зашумело по радио: «Простой советский человек… Простой труженик… Простая советская женщина…»