— Будет тебе, Дина, ребенка изводить, — заступилась за Дариму Анна.
— Ладно, давай про высокие надои молока.
…Федор утром не пришел к Алексею, не пришел и на другой день. «Куда его черти унесли?» — беспокоился Алексей. Он зашел в кабинет к Ивану Ивановичу.
— Ты не знаешь, куда запропастился Федор Гантимуров? Я его просил, чтобы зашел еще вчера.
— Он же на работе находится.
— И я его приглашал не чаи гонять. — Алексей пристальным взглядом смерил Ивана Ивановича. — Да, почему бульдозер-погрузчик не начали ремонтировать?
— Дня через два начнем.
— Ты же обещал три дня тому назад загнать его в мастерские. Если так будем разворачиваться, то навоз на поля придется вывозить после сева.
— Агроному виднее.
Алексей вернулся к себе. Равнодушие Ивана Ивановича начинало его злить.
В кабинет разъяренным буйволом ворвался Игнат.
— Петрович, по какому праву ты отдал мои пары Огневой?
— Вы садитесь.
Игнат с грохотом пододвинул к столу стул.
— Ну, сел…
— Вы же знаете, что мы переходим на пятипольный севооборот. Вот и пришлось всю землю перекроить. Сколько у вас было пашни в звене?
— Полторы тысячи гектаров.
— Теперь будет тысячу пятьдесят гектаров. Паров двести пятьдесят гектаров. Они у вас остались. Остальные мы передаем семеноводческому отряду.
— Это что же получается: отдай жену дяде, а сам иди к б. . . Так не пойдет, Петрович. Чтобы поднять пары, я ночей недосыпал, а кто-то будет получать урожай.
— Игнат Романович, вы старый хлебороб и знаете, без добрых семян хлеба не вырастишь. Вот мы и решили начать дело с создания семеноводческого отряда.
— Так дайте мне сортовые семена. На парах-то я с ними как-нибудь сам управлюсь.
— А вы их, сортовые-то семена, припасли? Сходите на ток, посмотрите. Пшеница напополам с ячменем. В овсе, пожалуй, только кукурузы нет.
— Я-то тут при чем? У нас агроном был.
— Что вы все киваете на агронома. Да, был… Мальчишка, который землю-то увидел только после института. Это беда его была. Он слово-то боялся вам сказать. Ну, а вы-то где были? На кого жалуетесь? Если мы будем прихоть каждого звеньевого исполнять, дела не будет.
— Вот как. Значит, пары — это прихоть моя. Тогда сам и работай звеньевым. А мне на поле больше делать нечего.
Игнат встал.
— Может, передумаете, Игнат Романович?
— Я уже думал. Бывай здоров.
Игнат стремительно вышел, с силой закрыл дверь, Алексей потер подбородок.
— А работать нам, Игнат Романович, все-таки придется. Придется и ночей недосыпать. И это хорошо, что ты дверью хлопаешь. С тобой мы кашу сварим.
Алексей поехал выбирать место для опытного поля, Остановился он в низине за Урюмкой. Небо было серое, хмурое. В прошлогодней траве шуршал ветер. В кустах, что-то не поделив, раздраженно каркали вороны.