Наконец все расселись вокруг ящиков. Набежал ветер, засвистел в ветках деревьев, и из глубины колка донесся звонкий голос кукушки.
— Появилась, родимая, — посмотрела на лесок Дина.
— В добрый час закуковала во время обеда: быть нам сытыми весь год, — определил Ананий.
— Как знать, — отозвался Маруф Игнатьевич. — На голый лес закуковала, к худому урожаю.
— Тоже мне нашли пророка, — проговорила с ехидцей Дарима. — Да у этих птиц вся жизнь навыворот пошла. Возьмите петуха у Прокопия. Вечером от него покоя никому нет, а утром дрыхнет как проклятущий, не добудишься.
— Весь в хозяина, — буркнул Петька.
— Ты еще поговори там, — метнул Пронька сердитый взгляд в сторону Петьки.
— Ты бы его врачам показал, — посоветовала Анна.
— Да ходил я к ветеринару.
— Ну и что?
— А вот и то. Прихожу. Выслушал он меня и говорит: «Беги-ка, Пронька, за бутылкой, мы ему в два счета мозги с вечера на утро переставим». Я радехонек. Бегом в магазин. Купил водку. «А теперь валяй за петухом, — толкует ветеринар. — Мы из него такую жареху устроим, пальчики оближешь».
Тут я осерчал.
— Ну и дурак, — заключил Ананий. — Да я бы тебе за бутылку водки самого домового в курятник посадил.
— Спасибо, с меня и одного сумасшедшего петуха хватит.
Ананий поел, устроился поудобнее под деревом и закурил. Вдали показалась лошадь, запряженная в телегу. Казалось, что она не движется.
— Кто-то к куму в гости поехал, — усмехнулся Ананий. — Дорожка-то длинной покажется.
— Вам все вертолеты подавай, — заметил Маруф Игнатьевич.
— Вертолет не вертолет, а хоть худенькие поршни вместо копыт надо.
Ананий выпустил клуб дыма, прищурившись, посмотрел в степь и заговорил:
— Как-то вот так же едет мужик на телеге по степи. А день жаркий, парит. Разморило его. Все песни мужик перепел, всю свою немудрящую жизнь передумал, пять раз засыпал и просыпался, а дороги все ни конца, ни края. Скукота, хоть помирай.
В это время выходит на дорогу добрый молодец, в руках у него посох, за плечами котомочка.
— Здорово, забайкальский мужичок, — поклонился молодец.
— Здорово, паря, — оживился мужик.
— Не подвезешь ли веселого человека?
— Оно, конечно, можно, на телеге места хватит, да только какая плата будет? Умеешь ли сказки сказывать?
— Да я, брат, в нашей деревне первый сказочник. А песен знаю столько, на своей кобыленке враз не увезешь.
— Ежели так, садись. Только не обмани. Я вашего брата, плутов, знаю.
— Да какой я плут? — смеется молодец. — Вот дед мой был всем плутам плут.
Едут. Молодец помалкивает. Мужик косится на него.
— Когда же сказки начнешь сказывать?