В какой-то момент он с печалью в глазах сообщил мне, что жить ему осталось не так много. Рак крови. Было бы что, отдал бы ему последнее. А так, только яблоко в холодильнике и съели пополам.
Ещё через неделю он сообщил мне, что освобождается. То ли дело развалилось, то ли срок содержания кончилось, то ли его активировали по смертельной болезни – я так и не понял. Я тогда и сам собирался вот-вот вернуться домой. Срок моего содержания подходил к концу, предъявить мне что-то внятное так и не смогли, да и я, чтоб потянуть время, пошёл на встречу следствию и стал «лепить» такие сказки про ЦРУ и захват власти, что на допросах еле сдерживал улыбку.
Лис вышел на свободу, прихватив номер телефона моей Любимой. И вот тут-то началась жесть.
Сначала мне предъявили новые обвинения в мошенничестве. Следователь с розовыми щёчками позвал к себе на подстраховку коллегу покрупнее. Наверное думал, что я кинусь на них с кулаками. Но я сдержался, и кроме обвинений в гомосексуализме они от меня ничего не услышали. Я ушёл на 51-ю.
Конечно же, и моим рассказам про ЦРУ они не поверили, а потому своё «честное офицерское» отпустить меня тоже не сдержали. Во вранье друг другу мы были квиты. Но писем от Любимой всё не было.
И лишь через пару недель я узнал, что Лис не только позвонил жене, но и стал разводить её на деньги, набиваясь в дружбу и давя на жалость. И какие-то суммы, якобы, на наш с ним совместный бизнес уже выпросил. Дальше - больше. Преследования, звонки, попытки давления и шантажа.
«Я был вне себя» – это просто слова. Их надо умножить в сто крат. Я готов был разорвать Шакала, его кураторов и, конечно, себя дурака. Мои кулаки были разбиты об свой лоб и стены Лефортово.
В конце концов жена с помощью друзей от него отвязалась, но урок мне был огромный. С тех пор номера телефонов в записных книжках я шифровал, конверты с домашними адресами рвал, соседям не верил.
Позже, я не раз слышал от местных сидельцев о неком списке «бл**ских» работников. Их фамилии и клички передавались из уст в уста, из камеры в камеру. В этом списке оказался и мой первый сосед, и Лис, и некоторые последующие сокамерники. В закрытом изолированном пространстве очень быстро становится ясно - кто есть кто.
Сергей Чеснов из Подмосковья. Я запомнил тебя.
19. 10. 2010 - Arctic Sea
Однажды к нам в камеру зашёл пират. Настоящий.
Он был, мягко говоря, растерян. При задержании его избили, потом сутки везли в холоде, пить давали редко, кормить и подавно не кормили. Потом карантин Лефортово, что тоже не сказочный терем.
В общем, на Джека Воробья или Капитана Блада новенький был точно не похож.