— Я понял. Но тогда что будем делать? Просто забыть об этой странной бабке я не могу. Что кикимора, что лихо — опасные твари. И если они научились мимикрировать под человека, да ещё так, что их невозможно засечь штатными средствами — мы в большой заднице.
— Согласна, — кивнула куратор. — Но и задействовать возможности бюро мы не можем. Значит, придётся работать самим.
— Ну, я как раз свободен, — я оскалился во все тридцать два зуба. — И даже не до пятницы, а на целый месяц. Так что могу заняться.
— Тор, ты меня в могилу свести хочешь? — Юлия окатила меня нечитаемым взглядом. — С твоим-то умением вляпываться во всякое дерьмо, ты собираешься гоняться за неуловимой тварью? Ну уж нет! Сидишь дома и никуда не лезешь, понял?! Или договорюсь и закрою тебя в стационаре до полного излечения.
— Воу, воу, полегше! — я выставил вперёд ладони. — Нормально же общались, чё ты начинаешь. Я уже в полном порядке… ну ладно, почти. Но ведь и не собираюсь бегать и драться со всеми подряд. Нам для начала надо вообще найти эту бабку или хоть какие-то зацепки, чтобы бюро начало расследование. Разве нет?
— Да, верно, — Обрескова прищурилась, с подозрением глядя на меня. — Кто ты и что сделал с Тором? Не мог наш пустоголовый молотобоец сам до такого додуматься.
— Вот сейчас было обидно, — я отвернулся. — Можно подумать, я прям такой тупой. Да, бывает, ляпну чего, но всегда извиняюсь.
— А пора бы уже не ляпать, — зло одёрнула меня Юлия. — И думать, что делаешь. Ты сфотографировал старуху — молодец, а почему видеозапись не запустил, когда за ней пошёл? Я вам тысячу раз говорила, видеофиксация каждого шага. Каждого, понимаешь? Сделай ты это, сейчас было бы основание завести дело. И тебя не таскали бы ни полиция, ни бюро. Бестолочь.
— Блин, ну мой косяк, но чего драться-то? — я почесал голову, звенящую после подзатыльника. — К тому же бить больного…
— Так ты только что мне затирал, что здоров, — Обрескова подозрительно прищурилась. — Выходит, врал?
— Не, не не, — я быстро замотал головой, — так и есть. Здоровее всех живых. Или как там правильно.
— Ладно, хватит юродствовать, давай серьёзно, — вернулась на деловой стиль куратор. — Ты уверен, что хочешь ввязаться в это дело? Судя по всему, тут можно ничего не найти, зато огрести по полной программе. За тобой и так повышенный надзор из-за непонятного таланта и убийства зверобога, и любой косяк раздуют до неимоверных размеров.
— Да, я уверен, — я твёрдо посмотрел в глаза девушке. — Если бы эта тварь была одна — плюнул бы. Написал рапорт, и пусть дальше инспекторы ищут. Но ребёнок — это уже серьёзно. Неизвестно, что она с ним делала. Я пока полицию ждал, присмотрелся к нему — пацан какой-то малахольный совсем. И зашуганный по самое не балуйся.