У Джудиче: «Mai un passo potendo fare». Как надо: Senza staccarsene d’un passo…
У Пушкина: «Так думал молодой повеса»
У Джудиче: «Cosi pensava un giovan signore». Как надо: un perditempo…
У Пушкина: «Мы все учились понемногу /Чему-нибудь и как-нибудь»
У Джудиче: «Abbiamo appreso poco a poco». Как надо: abbiamo studiato alla meglio…
У Пушкина: «Ученый малый, но педант»
У Джудиче: «Giovane colto, ma svagato». Как надо: ma la pensava a modo suo (или: ma di idee sue)…
У Пушкина: «Высокой страсти не имея / Для звуков жизни не щадить»
У Джудиче: «Gran passione non sentiva / A tormentarsi per dei suoni». Как надо: immolarsi per la poesia…
У Пушкина: «Всего, что знал еще Евгений, / Пересказать мне недосуг…»
У Джудиче: «…non ho pazienza». Как надо: non ho tempo…
У Пушкина: «… его тоскующая лень»
У Джудиче: «I suoi angoscianti pensieri». Как надо: la sua tormentata pigrizia
У Пушкина: «И недоверчивый старик»
У Джудиче: «e il sospettoso per etá». Как надо: e un anziano sospettoso…
У Пушкина: «Бывало он еще в постеле»
У Джудиче: «Per lo piú ancor a letto». Как надо: Stava ancora a letto…
У Пушкина: «Там детский праздник»
У Джудиче: «Qui d’un bambino la festa». Как надо: una festa per bambini…
У Пушкина: «Его бобровый воротник»
У Джудиче: «Il suo bavero di pelliccia». Как надо: di castoro… и так далее»[1030].
Все это конечно, не в упрек Джудиче. Он сделал все что мог. Это лишь еще один урок высокой требовательности и профессионализма, качеств, необходимых в любом деле, особо важных в деликатном и тонком процессе перевода. Тем более Пушкина.
Хорошо еще, что Ю. Добровольская не взяла на себя труд сделать обратный перевод текста Джудиче на русский. Скорее всего, получилась бы абракадабра, вроде описанной Корнеем Ивановичем Чуковским: «Я вспоминаю пятистишье Пушкина, переведенное на немецкий язык и с немецкого обратно на русский:
Был Кочубей богат и горд.
Его поля обширны были,
И очень много конских морд,
Мехов, сатина первый сорт
Его потребностям служили»
[1031].
Валентин Непомнящий, писатель и пушкинист, в интервью парижской газете «Русская мысль» очень образно подметил: «Почему поэзию Пушкина невозможно перевести на другие языки? Потому что перевод напоминает работу портного, перешивающего платье: все распарывается по швам, детали кроя подгоняются по другой фигуре и сшивается заново. А Пушкин не поддается такой операции, он сделан как-то особенно, без швов»[1032].
Сам Пушкин чрезвычайно ответственно подходил к своим переводческим занятиям и по праву считается основателем этого вида литературной деятельности в России (и этого тоже!), хотя у него были именитые предшественники. «Переводчик от творца только именем рознится», – вот недостижимый идеал перевода, предложенный Василием Тредиаковским еще в середине ХVIII века. Пушкин оставил нам ряд высокопрофессиональных замечаний, свидетельствующих о его глубоком проникновении в суть этого искусства. В частности, по поводу пресловутого буквализма, Пушкин записал: «Стараясь передать Мильтона