— Надеюсь, ты говоришь это не всерьез, — увещевающе произнес будущий граф. — Я хочу обрести лет через пять-десять семейный круг и детей, а твое противоядие их не предусматривает.
— Конечно, это лишь обычная холостяцкая бравада, — согласился Максим. — Но пять лет приключений по всей Европе — это не так уж плохо.
— Вот и отлично, — приободрился Саша и добавил: — Ну, сейчас всего 13 часов, успеем освежиться с дороги, переодеться и потом главное событие дня — обед! Как там у вас в России говорят, напомни…
— Люблю повеселиться, особенно поесть! Только Саша, обедать я буду, видимо, в другом месте.
— А! Пойдешь к той самой даме… Надеюсь, обед у нее будет не хуже, чем у мадам Захер. А там и приложение к обеду последует. Счастливчик!
После принятия душа (Сашка, как всегда, оккупировал ванную) Максим набрал номер Кински (номера были оборудованы аппаратами, соединенными с коммутатором у портье) и через некоторое время услышал женский голос:
— Палас князя Кински на связи.
— Я говорю из отеля «Захер», — не стал раскрывать свое инкогнито Городецкий. — Мне необходимо переговорить с Ее сиятельством.
— Подключаю, — сказала служащая дворца и через десяток секунд он услышал голос Элизы:
— Это Вы, Максим? Очень рада слышать Ваш голос. Как все прошло в Земмеринге? Сверхудачно? Рада за Вас и Коловрата. Вы сможете прийти сегодня к обеду или будете отдыхать с дороги? Сможете? Прекрасно! Тогда я приглашу на него директора Бургтеатра, Вы не против? Великолепно! После обеда я его удалю, обещаю и нам больше никто не сможет помешать. Такой вариант Вас устроит? Очень, очень Вас жду.
Венский дворец Кински Максим обнаружил вблизи Бургтеатра, на небольшой площади Фрайунг. Смешно, но напротив расположился венский дворец Гаррахов — видимо, для того чтобы обе пражские подруги, Элиза и Каролина, могли собраться поболтать в пять минут после возникновения такого желания. Архитектура обоих дворцов и здесь была незамысловатой: трехэтажные прямоугольники со статуями и без. Безукоризненный мажордом провел гостя в малую гостиную и отрекомендовал его. Компанию Элизабет составлял солидный господин лет пятидесяти, сидевший в кресле. Он вскинул на молодого визитера глаза (холодноватые, проницательные), но тотчас изменил их выражение на доброжелательное. Элизабет же, сидевшая напротив господина на оттоманке и одетая в какой-то экзотический пестрый наряд вроде пончо, тотчас просияла и воскликнула:
— Вот и наша будущая знаменитость! Максим, я так рада Вас видеть! Позвольте Вам представить директора Хофбургского драматического театра Пауля Шлентера, которого я заочно с Вами познакомила. Присаживайтесь ко мне на оттоманку и расскажите, чем Вы сейчас занимаетесь, что творите.