— Поскольку вы договорились, мы можем приступить к обеду, — провозгласила княгиня. — В конце концов, я зазвала вас сюда именно под этим предлогом.
Что сказать про обед в особняке Кински? Он был выше всяких похвал и прошел под аккомпанемент легких светских и театральных сплетен в исполнении хозяйки и господина директора. Городецкий изредка вставлял свои пять копеек вроде истории о Матильде Кшесинской и ее любовнике цесаревиче Николае, передавшем даму сердца после женитьбы своим кузенам, а также о некоторых смешных случаях на представлениях в русских театрах. Типа: во время гастролей столичного театра с пьесой «Гроза», где героиня в финале прыгает с обрыва в реку, в здании местного театра не нашлось матов, на которые должна упасть актриса. Кто-то на замену принес батут. Какой же ропот и смех пронеслись по залу, когда тело утопленницы взлетело обратно над обрывом!
Когда и десерт подошел к концу, Макса вдруг осенило, и он сказал Шлентеру:
— Писать что-то оригинальное я еще не начал, но могу осовременить знаменитую антивоенную пьесу Аристофана под названием «Лисистрата». Вы ее читали?
— Только слышал, что есть такая, — поморщился директор. — В ней вроде бы женщины взбунтовались против мужчин?
— Да, против их обыкновения проводить большую часть жизни в военных походах, уводя с собой и молодых потенциальных любовников своих жен. Эллинок вынужденное целомудрие стало сильно раздражать, и они через свою предводительницу Лисистрату выдвинули требование: нам все или вам ничего! Долой войну, да здравствует любовь! Иначе полный целибат всем мужчинам без исключения! А для того, чтобы их не взяли силой, они прокрались в Парфенон и там заперлись. Напрасно окружившие святилище мужья демонстрировали женам силу своих чувств — они лишь насмешничали, не забывая выставить соблазнительно то плечико, то ножку, то грудь… В итоге Лисистрата принудила афинский ареопаг заключить вечный мир со своими постоянными соперниками — спартанцами. Пьеса заканчивается общим пиром и любовной вакханалией.
— Замечательно! — захлопала в ладошки Элизабет. — Любовь сильнее войны. Кто будет против?
— Цензура, — остудил мечтателей директор. — Афинские демократы могли разрешить постановку фривольных пьес, но в нашей благонравной империи это невозможно. Ищите другие темы и жанры, герр Городецкий. А Вашу «Случайную любовницу» мы начнем репетировать уже со следующей недели.
— Меня в Вене в ближайшее время не будет, — спохватился Максим. — Могу я попросить Вас взять шефство над моей пьесой? Иначе режиссер может видоизменить ее до неузнаваемости!