Карисса как-то неопределенно махнула рукой.
- Я хочу поехать домой прямо сейчас. - Она скользнула по нему взглядом. - Если, конечно, ты сможешь организовать транспорт.
Алексей покачал головой, резкий смех вырвался у него из груди.
- Ты, наверное, шутишь! Ты не можешь делать вид, что нас не влечет друг к другу.
- Я… - Она прикусила губу.
- Потому что, если ты будешь на этом настаивать, я поцелую тебя снова. А потом, когда мы будем обнаженными лежать на этом песке и я глубоко проникну в тебя, ты, пожалуй, сможешь рассказать о нашей сексуальной несовместимости. - Представляя это, он говорил хриплым голосом. - Еще один поцелуй, и все. Больше ничего не нужно. Принцесса, ты знаешь это, и я знаю это.
Ее ноздри раздувались, а глаза сверкали. Алексею нравилось смотреть на проявления ее страсти. Ему хотелось протянуть руку и дотронуться до нее, почувствовать этот жар.
- Тем не менее я хочу уехать. Я сказала, что не смогу выйти за тебя замуж.
Засунув руки в карманы джинсов, Алексей наблюдал за своей гостьей, так сбивавшей его с толку. За женщиной, которая нарушила его покой с самой первой минуты пребывания в его доме. Которая отвлекала его больше, чем следовало. Сейчас, когда ему нужно разобраться с ее отцом и призвать его к ответу. Какую игру она затеяла? Она решила как-то изощренно сексуально его дразнить? Правда, при этом совершенно очевидно, что она страдает не меньше его от своего неудовлетворенного желания.
Алексей ужасно злился на себя за то, что его отвлекли. На Картера за то, что тот до сих пор не появился здесь. На Кариссу , заставившую его чувствовать себя подростком, не умеющим совладать со своими эмоциями, а не магнатом, у ног которого распростерся весь мир.
- Очень жаль, принцесса. Но только ты никуда не поедешь.
Мина взглянула в лицо Алексея.
Как ей могло прийти в голову, что будет легко уехать?
Она вспомнила о его эрекции, и жар охватил ее. Мина подумала о том, как прижималась к его бедрам, стараясь утолить жажду почувствовать его у себя внутри.
Может быть, она действительно нимфоманка? Ни одному мужчине не удавалось отвлечь ее от поглощавших ее занятий искусством и разжечь такой огонь.
- Не называй меня принцессой. Мне это не нравится.
Брови Алексея удивленно взлетели. Кстати, Алексей произносил это слово таким глубоким голосом! И таким образом, сам не зная, подбирался слишком близко к настоящей Мине.
В юности ее передергивало от обращения «принцесса», оно ассоциировалось со всеми ограничениями, которые накладывал на нее отец и ее происхождение.
- Тогда, конечно, я не буду тебя так называть, Карисса .