Через несколько минут они были в воздухе, под ними расстилалась столица, благословенный Харан, современный, роскошный, утопающий в зелени парков. Город, в котором никто не знал нужды и не страдал от притеснений. За кольцом городских стен, в южном направлении, простиралась широкая долина, изобилующая водными источниками, плодородные земли которой в избытке обеспечивали население страны всем необходимым. Оазис находился примерно в часе лета от дворца, в каменистой пустыне, выделяясь на фоне скал яркой зелено-голубой жемчужиной.
Когда вертолет приземлился, Тарик помог Шарлотте выбраться. Дворцовый персонал подготовил шатры, в которых было все необходимое, чтобы провести три дня в уединении, немногочисленные слуги помогли выгрузить багаж.
Еще через пару минут вертолет поднялся в воздух и направился обратно через пустыню и долину к Харану, оставив Тарика наедине с его супругой.
— Итак, — с натянутой улыбкой произнесла Шарлотта, — я полагаю, это и есть оазис?
Желание взять ее на руки и отнести в шатер было непреодолимым.
А почему бы и нет? Теперь Шарлотта Деверо его жена. И он сказал ей, что их брак будет не только номинальным. Она знает, что должно произойти, и не станет противиться этому. Тарик не забыл хриплый стон, который она издала, когда он целовал ее в бассейне, ее губы таяли под его губами, желая продолжения.
Вот и сейчас Шарлотта украдкой смотрит на него, и в глазах ее тревога и любопытство, словно она знает, о чем он думает.
О да, она хочет его. Но боится этого.
— Не смотри так испуганно, йа амар, — сказал он, и в его голосе послышались резкие нотки. — Я уже сказал, что не причиню тебе вреда.
— Я вовсе не боюсь, — произнесла она, избегая встречаться с ним взглядом. — Может быть, мы сначала искупаемся? Мне жарко.
Его терпение было на пределе, возбуждение нарастало с каждой минутой.
— Ты лжешь, Шарлотта. Я уже сказал, это не сработает. Не со мной. И уж точно не сейчас, когда мы должны выполнить брачные обязательства. Она опустила ресницы.
— Я вовсе не лгу.
— Тогда почему ты не смотришь на меня?
Ее щеки стали еще розовее. Ресницы дрогнули, и Шарлотта наконец одарила его взглядом.
— Я нервничаю, если ты хочешь знать. В бассейне я сказала тебе правду, что никогда раньше не испытывала чувств к мужчине. Но я кое-что чувствую к тебе, и… я не знаю, что делать. — Она остановилась, перевела дыхание и отвела взгляд. — Я девственница. И я… Я не хочу тебя разочаровывать.
Тарик остолбенел. У него были подозрения, что она невинна, и теперь ему предстоит в этом убедиться.
— Ты должна была сказать мне, — хрипло произнес он. — А что касается разочарования… Почему ты так думаешь?