— Но что не так? — спросила она в напряженной тишине. — Ты же знаешь, что я вернусь. Обещаю, Тарик.
Он стоял спиной к ней, глядя в окно на сад, его мощные плечи были напряжены.
— Мне и раньше кое-что обещали. Обещания ничего не значат.
— Теперь все иначе. Ты мой муж.
— Человек, за которого тебя заставили выйти замуж. Муж, который держит тебя здесь против воли.
— Да, но теперь все иначе, — повторила Шарлотта. — Я твоя жена, твой друг. Я бы никогда не ушла от тебя.
— Нет, — решительно ответил он. — Я не могу так рисковать.
Шарлотта смотрела на своего красивого мужа, и сердце громко стучало в ушах. Она смотрела на мужчину, которому медленно, мало-помалу отдавала кусочки своей души. И он брал ее и ничего не давал ей взамен.
Так было и раньше. С отцом. Она старалась быть хорошей, пыталась заставить его посмотреть на нее с чувством, отличным от раздражения или разочарования, увидеть в ней свою дочь, а не мельничный жернов на шее, которым, как она подозревала, он ее считал. Она пыталась заставить его заботиться о себе. Но он никогда этого не делал. Теперь это повторялось с Тариком.
— Ты очень ясно представляешь себе, чего хочешь, — хрипло сказала Шарлотта. — А как насчет того, чего хочу я? Разве это не имеет никакого значения?
Тарик помрачнел.
— А какое это имеет отношение к делу?
— Ответь на вопрос.
Что-то промелькнуло на его лице, а затем исчезло.
— Это вовсе не обязательно.
Ему все равно, чего она хочет, а это означало, что она ему безразлична.
Тарик дарил ей физическое наслаждение, заставлял чувствовать себя красивой, а потом, за последнюю неделю, что они провели вместе, он подарил ей свою дружбу. Он заставил ее почувствовать себя особенной. Желанной, сексуальной, смелой. А еще нужной.
И в этом была вся проблема. Он заставил ее хотеть большего. Он заставил ее хотеть быть любимой.
— Это мое требование, — заявила Шарлотта.
Золотистое сияние его глаз померкло, лишая ее света и тепла.
— В таком случае, возможно, ты не так хорошо приспособлена к здешней жизни, как я ожидал. — Его голос был тверд, как камень, а взгляд так же безжалостен, как и в тот день, когда она упала перед ним в обморок. — Возможно, будет лучше, если ты вернешься в Англию.
Сердце сжалось от боли.
«Если он может так легко от тебя отказаться, ему действительно все равно».
Тарик стоял по другую сторону стола, и расстояние между ними казалось огромным, похожим на пропасть. Он был так далек и так одинок… Больше всего на свете ей хотелось преодолеть эту пропасть.
Но она уже не была той женщиной, какой была пару недель назад. Шарлотта нашла в себе силы, о которых даже не подозревала. И она устала отдавать всю себя тому, кто никогда ничего не отдаст взамен. Она больше не хотела этого делать.