Так что если Тарик ожидает, что она успокоит его и будет умолять позволить ей остаться, то его ждет сюрприз. Потому что она не собирается этого делать. Она также не собиралась требовать от него объяснений, почему он передумал. Если он хочет сидеть здесь в гордом одиночестве, в своем вакууме, пусть будет так.
Шарлотта выпрямилась, глядя ему прямо в глаза, хотя сердце ее разрывалось на части.
— Прекрасно, — сказала она. — Устрой так, чтобы я вылетела сегодня вечером.
На его лице промелькнуло изумление.
— Шарлотта…
— Нет, Тарик. Выслушай все, что я тебе скажу. Я ухожу не потому, что хочу этого. Я ухожу потому, что ты не дал мне ни одной причины остаться. Ты ясно дал понять, что такое наш брак. С самого начала ты мне все разъяснил, и я полагала, что меня это устроит. Я не знала, что захочу большего. Но я передумала. Я хочу, чтобы наш брак стал настоящим, Тарик, как в эмоциональном плане, так и в физическом. Я хочу любви. Дай мне это, и я клянусь, что никакая сила на земле не заставит меня покинуть тебя.
Тарик словно окаменел.
— Я не могу, — произнес он наконец. — Это все, что я могу тебе дать.
В сердце Шарлотты образовалась пустота. Она даже не стала спрашивать, почему он не желает изменить решение.
— В таком случае я должна уйти.
Его глаза были холодны.
— Я попрошу Фейсала позаботиться о твоем путешествии, — сказал Тарик бесстрастно. — Дай мне знать, если обнаружишь, что беременна. Было очень больно. Но Шарлотта не позволила себе это показать. Просто развернулась и ушла.
Тарик долго стоял перед окном, глядя на свои прекрасные сады и фонтаны, отчаянно желая изгнать тоску из сердца.
Нет, он не мог пойти за ней. Он не мог дать ей то единственное, о чем она просила его. Он не мог подарить ей свою любовь.
Он слишком много работал, слишком много перенес, чтобы поддаться этим ужасным предательским чувствам.
Шарлотта должна уйти. Она заставляла его чувствовать слишком много. Это поставило под угрозу саму основу, на которой он строил свою жизнь. Он не мог поставить себя и свои желания на первое место, потому что нес ответственность за целую нацию. И его главной задачей было сохранить ее в целости. Однажды он уже подвергал страну опасности, потому что стал рабом своих эмоций. Он не мог допустить этого снова.
Прошло много времени, прежде чем он отвернулся от окна, заставив себя сделать несколько звонков, чтобы организовать Шарлотте перелет. Затем заперся в своем кабинете, оставив охранникам инструкции, чтобы его ни при каких обстоятельствах не беспокоили, и с головой ушел в работу.
Прошла неделя, а он все еще не давал никому аудиенции, отказывался от встреч. Тарик не хотел никого видеть. Он не хотел ни с кем разговаривать. Он должен был укрепить трещины в броне, которые создала Шарлотта, и мог сделать это только в одиночку. Неделя превратилась в две, а потом и в три.