– Куда дальше?
Нарастающая паника в голосе.
Керли невозмутимо ответил:
– Просто веди.
Они все еще были на южном берегу. Главное – не останавливаться и не поворачивать назад.
После звонка Симмондса можно было просто свалить. Сбежать по лестнице и вон из дверей. Его напарники не знали его настоящего имени. В считаные минуты он мог оказаться за много миль отсюда, раствориться в ночной жизни города.
Вместо этого он встал и провел пальцем по замызганной стене спальни. Немного подумал, мысленно адаптируясь к вновь открывшимся обстоятельствам. Затем вышел из комнаты, спустился по лестнице и направился по коридору в кухню.
Топор, словно обычный хозяйственный инвентарь, стоял прислоненным к стене. Деревянное топорище, серо-красное лезвие, как в мультиках. Левой рукой Керли на ходу подхватил его и, не сбавляя шагу, перебросил в правую. Увесистый. Гладкое дерево удобно лежало в руке. Так чувствуют себя солдаты, вскидывая винтовку на плечо.
Мо, сидящий за кухонным столом, заслышав шаги, повернулся вполоборота к двери. Ларри стоял у раковины, с банкой колы в руке. Оба выглядели как обычно: Мо – черная футболка, дурацкая эспаньолка; Ларри – шмыгающий взгляд, щетинистая черепушка, закатанные рукава, стильные джинсы и новенькие кроссовки. Словно играл роль. Словно все происходящее было спектаклем – «мы же не собираемся в самом деле отрезать ему башку». На губах – снисходительная командирская ухмылочка. При виде Керли она отклеилась. Прозвучали слова:
«Ты чего…»
«На фига ты…»
«Совсем охренел…»
Слова скользнули мимо ушей Керли: малозначительные моменты, поглощенные насущной проблемой, решение которой было у него в руках.
Замахнувшись, он описал топором широкую плавную дугу, едва не чиркнув по потолку, и, грациозно расслоив воздух в кухне надвое, до упора утопил лезвие между лопаток получателя.
Плечо содрогнулось отдачей.
Мо изрыгнул кровавую массу и ткнулся мордой в столешницу.
Ларри был балаболом. А Мо был настоящим идеологом.
Сейчас Керли сказал Ларри:
– Не тащись еле-еле. Не привлекаем внимания.
Ларри, надолго теперь расставшийся со снисходительной командирской улыбочкой, прибавил газу.
Рука у Керли все еще ныла отголоском от удара. Не от широкого замаха, но от резкой остановки по прибытии топора в пункт назначения. Он потер локоть, который словно источал жар, как недавно выключенная электролампочка.
В багажнике машины, связанный и с кляпом во рту, лежал Хасан, съежившись, будто пытаясь удержать жизнь внутри.
* * *
В зависимости от контекста «внизу» означало в Риджентс-Парке разное. «Внизу» могло означать архив; «внизу» также могло означать подземную парковку. Было и еще одно «внизу», намного ниже, «внизу» значительно более глубокого залегания, чем высота самого здания. И очутиться в этом «внизу» не хотелось никому.