Повесив трубку, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он решил вздремнуть.
* * *
Этажом ниже Ривер и Сид молча обозревали мусорные завалы. Ривера томило ощущение, что шутка перестала быть смешной, и даже если она была смешной изначально, теперь он стал объектом этого розыгрыша в той же мере, что и Сид. Так как вонь не ограничивала свое присутствие исключительно Сидовой половиной кабинета. Но после того, что произошло наверху, ни о каких извинениях не могло быть речи. Прошлой ночью, прячась от проливного дождя под карнизом, он на какой-то момент поверил, что действительно выполняет важное задание, что нащупал первую ступеньку колодезной лестницы, ведущей назад, к свету. И даже если эту веру ему удалось пронести сквозь потоки холодной воды и утреннее разгребание мусора, то теперь ей однозначно пришел конец. Смотреть на Сид не хотелось. Не хотелось, когда она заговорит, увидеть контур ее улыбки. Но узнать, чем она занималась, все-таки хотелось.
– И долго ты пасла Хобдена?
– Я его не пасла.
– Но ходила на завтраки.
– Только чтобы выучить его повадки.
– Ну-ну.
– Не хочешь тут прибраться?
– Ты когда-нибудь слышала, – сказал Ривер, – чтобы оперативника послали на задание в одиночку? На внутреннее задание? Посреди Лондона?
Это показалось ей забавным.
– То есть я теперь – оперативник?
– И с какой стати Лэм вдруг проводит операцию по собственному усмотрению?
– Вот сам у него и спроси. А я отправляюсь пить кофе.
– Ты уже пила кофе.
– Хорошо. В таком случае я отправляюсь еще куда-нибудь, пока ты тут прибираешь всю эту дрянь.
– Мне еще надо составить опись.
– Тогда я вернусь довольно не скоро. Эти перчатки, кстати, очень тебе идут.
– Издеваешься?
– И в мыслях не было.
Сид подхватила сумочку со стула и вышла.
Ривер пнул консервную банку, которая, возможно, лежала здесь именно для этого. Жестянка отскочила от стены, оставив на ней ярко-красную ссадину, и снова упала на пол.
Он стянул резиновые перчатки и бросил их в мешок с остальным мусором. Открыв окно, впустил волну холодного лондонского воздуха, что добавило к помойной вони запах выхлопных газов. И тут сверху послышался знакомый глухой стук, от которого задрожал плафон на потолке.
Ривер снял трубку и натыкал внутренний номер Лэма. Секунду спустя наверху зазвонил телефон. Ривер почувствовал себя реквизитором за кулисами чужой драмы.
– Сид где? – спросил Лэм.
– Ушла на кофе.
– Когда вернется?
Разумеется, офисный этикет не позволял сдавать коллег начальству.
– Если мне не изменяет память, она сказала «довольно не скоро».