– Да, но до семи лет ты жил с матерью. А она любого иезуита вокруг пальца обведет. От нее что-нибудь слышно в последнее время?
Вопрос был задан походя, словно разговор шел о бывшем коллеге.
– Месяца два назад, – ответил Ривер. – Позвонила из Барселоны напомнить, что я пропустил ее день рождения.
С. Ч. запрокинул голову и от души расхохотался:
– Вот так-то, сынок. Так и надо. Всегда слушайся только себя.
– Я буду осторожен, – сказал Ривер и наклонился, чтобы чмокнуть старика в щеку на прощание.
Тот ухватил его за локоть:
– Будь более чем осторожен, сынок. Слау-башню ты не заслужил. Но если напортачишь при попытке вырваться оттуда, на карьере придется поставить крест и никто тебя не спасет.
Более откровенного признания, что дед замолвил за него словечко после фиаско на Кингс-Кросс, быть не могло.
– Я буду осторожен, – повторил Ривер и отправился на станцию.
Размышления об этом разговоре не оставляли его и наутро. «Я буду осторожен». Сколько людей произносили эту фразу непосредственно перед тем, как стать жертвой несчастного случая? «Я буду осторожен». Осторожность плохо вязалась с флешкой у него в кармане, а то, как она туда попала, – со случайностью. Единственная осторожность, которую он проявил, состояла в том, что содержимого флешки он пока не знал.
В противном случае он сейчас владел бы информацией, к которой не было допуска не только у Сид Бейкер, но и, скорее всего, у Паука Уэбба. Это даст ему преимущество, поможет снова ощутить себя полноценным сотрудником контрразведки. Но и присесть за это тоже было реально. Как там выразился С. Ч.? «Отлучили… Некоторые убеждения не до́лжно афишировать, если хочешь вращаться среди элит». И хотя до элиты Риверу еще далековато, глубина потенциального низвержения была значительно большей. Попадись он с этой флешкой на руках, низвержение будет гарантировано.
С другой стороны, если он попадется, то ведь так или иначе никто не усомнится, что содержимое ему известно…
Мысли бросались из стороны в сторону. Нечистая совесть – самая тяжелая ноша. Взбираясь по лестнице в Слау-башне, он старался придать лицу обычное выражение, с которым приходил по утрам на службу. Каким бы это выражение ни было. «Чтобы выглядеть естественно, следует не думать о том, что делаешь в данный момент». Давний инструктаж. «Думайте о чем угодно. Например, о последней прочитанной книге». Он никак не мог вспомнить, какую книгу прочитал последней. Увенчались ли успехом его потуги выглядеть естественно, он так никогда и не узнал, потому что тем утром никого совершенно не интересовало, что у Ривера на уме.