Нам указали наш участок, на который мы и потащились не спеша и потом принялась располагаться там на длительный постой. Собственно, с этого памятного дня и началась наша настоящая военная жизнь.
Только теперь я хорошо понял, что имел в виду Учитель, когда туманно говорил о том, что у меня появятся новые знания. Нас начали учить искусству коллективного боя. Для начала наш отряд разбили на десятки, а во главе каждого поставили солдата из армии. Эти пришли настоящие звери, и гоняли нас до одури. Тем, кто прошёл школу Учителя, служилось полегче, как привыкшим к физическим нагрузкам. А вот другие парни, особенно городские, нахлебались учёбы досыта…
Что меня всегда восхищало в армии — так это то, что я сам до самого конца так и не понял: какие требования тут действительно важны, а какие нужны лишь для того, чтобы у солдата не оставалось свободного времени. По крайней мере, наш десятник лютовал одинаково в любом случае.
В нашем мире кличка человека — это и есть его второе имя. Кого назвали каким-нибудь животным — значит, он достойный и заслуживает определённого уважения. А мы нашего десятника прозвали просто Шпыняем, и никакого другого имени ему так и не смогли придумать.
Сухощавый, рыжая бородка клинышком. Лицо в крупных веснушках, и глаза, постоянно прищуренные, так и зыркают по сторонам из-под кустистых рыжих бровей. Он весь создавал ощущение какой-то неугомонности, — словно шило в заднице носил. Я твёрдо убеждён: в своё время его пошпыняли от души, и теперь он, получив полную власть над людьми, оттягивался на нас по полной.
Вот скажите: зачем боевую армию утруждать строевой подготовкой? Вы можете себе представить, чтобы войска в походе маршировали весь день — все двадцать-тридцать лиг? Да ещё и с песнями. Нет, конечно, если вы хотите непременно угробить всех людей ещё до войны — тогда, конечно, да: пусть себе маршируют, отбивая ноги. А Шпыняй прямо-таки оживал, когда мы топали в ногу, горланя всякую чушь. Обувь разваливается из-за постоянных маршировок? — иди новую покупай, в столицу, в день отгула. Нам платили сущие гроши, а цены из-за войны и наличия десятков тысяч страждущих мужиков взлетели до голубых небес — вот и приобретай себе обувь, как сможешь, — твои проблемы…
Злостный вредитель, настоящий враг страны — как по другому такого Шпыняя назвать? Принесло ведь нам от шутника Нечистого дорогой подарочек…
Вот, скажем, объявил он нам банный день. По дороге к столице мы принимали баню в деревнях регулярно, два раза в неделю: прошлый командир наш — настоящий человек. А тут, в поле, мы оказались как привязанные к пятачку земли, на котором разбили палатки — никуда не смей отлучаться без командирского разрешения дальше выгребной ямы. Но настал и наш черёд на долгожданную помывку.