Вернулись — а «дома» нас ждал большущий скандал. Оказывается, командир нашей сотни, т. е. центурион по званию, прохаживаясь окрест, увидел невероятную картину: два десятка ушли по заданию, а кто-то самый умный из них валяется, дрыхнет себе в кустиках, и тряпочку на лицо накинул, чтобы глупые мошки и комарики не приставали.
— ВСТА-А-А-А-ТЬ! — заорал, значит, наш начальник.
«Солдат» и ухом не повёл.
— ВСТА-А-А-А-ТЬ! — повторил тот команду и ещё слов прибавил, не самых пристойных.
Ноль эмоций. На командира стали издалека, из расположения ближайших десятков, осторожно оглядываться мужики: зачем шумишь?
— А-а-а-а, совсем оборзели тут, мать вашу! — и обозлённый сотник, подбежав к чучелу, пнул его ногой.
— А-а-а-а-а-а!.. Как вы были неправы, сыновья падших женщин, достойные своих матерей! — взорвался он, поняв свою ошибку, и побежал зверствовать.
В общем, когда мы возвратились с возками дров, то получили своё сполна. Малька, Ермина и ещё одного паренька-заводилу из нашего десятка растянули на лавках и всыпали по двадцать розог. Система наказаний в армии — это ещё одна загадка природы, не раскрывающая своих тайн никому: на мой взгляд, за подобную провинность, больше похожую на невинное развлечение, вообще битья не положено. Самое много — десять розог, да и то лишь потому, что командир ввёлся в заблуждение. А тут — двадцать. Как так, за что??? Ясное дело: злостный произвол, а кому жаловаться? Генералу? Ага, точно: господин генерал, сколько розог положено за создание чучела? Тебя ж точно из его шатра взашей вытолкают с такими пустяками.
Жизнь шла своим чередом. Мы видели, что некоторые части снимались и уходили. Сначала начиналась суматошная беготня, крики, команды; полотняные шатры опадали, на телеги грузились закопчённые котлы, оружие, припасы. Солдаты кое-как выстраивались десятками и сотнями, и, наконец, поднимая столб едкой пыли, людская колонна начинала топать туда, куда велено. А на освободившееся место приходили другие новобранцы.
Наш лагерь был чисто учебный: сюда не прибывали потрёпанные в боях полки на отдых и пополнение свежей кровью. Время от времени появлялись отряды бывалых вояк, даже с ранеными, но они растворялись в нашей бестолковой массе, занимая места командиров десятков и сотен.
«О-о-о-о! Новое пополнение прибыло!»- радостно ржали мужики, наблюдая, как в лагерь гонят стадо блеющих баранов нам на прокорм.
Получили мы и кожаные доспехи, и настоящие копья, щиты. Щиты, правда, оказались халтурными: без металлической окантовки — такие в сражениях быстро ломаются на куски, но мы этого пока не знали. Стали учиться держать общий строй, создавая из щитов сплошную стену, наносить слаженные удары копьями по команде. Ко мне приходили всё новые и новые знания о войне плечом к плечу с товарищем, а старые навыки стали подзабываться. Мы с Мальком, ощущая потерю, вечерами тренировались в паре, вызывая удивление товарищей: и не надоедает нам каждый божий день железяками махать?