Бац! Малёк врезал охальнику в нужное место, и тот сразу, позабыв про всё, отвалился в сторону, расслабившись. Солнышко вырвалась от него и, сломя голову, кинулась прочь, рыдая взахлёб. Я получил возможность свободно ударить пьяного обормота. И Малёк ему ещё сзади добавил.
— А ну, всем стоять!!!
Появился военный патруль — как всегда, вовремя, когда уже всё закончилось. Вот и влипли всё-таки…
Мы с другом, словно подхваченные ветром, взлетели на шаткий забор и помчались через чужие дворы, через собачий лай дворовых псов, ошеломлённых подобной наглой беспардонностью. Да уж, никогда больше в жизни у меня не случалось вот такой романтики при охмурении девиц… Пошли по девкам, а вернулись с драными штанами: за что-то постоянно цеплялись при бегстве, а одна ловкая шавка зубами успела тяпнуть.
На другое утро меня, с похмельной головой, кликнули к сотнику. Я, сжав зубы, предстал перед начальством во всей красе, на какую только оказался способен.
Сотник, окинув меня недоверчивым взглядом, не вставая со своей излюбленной подстилки возле стены, рядом со своей палаткой (а мы-то спали «без крыши»…), начал, как и положено, тянуть из меня душу:
— Жалоба вчера была от населения, солдат. В одном переулке драку солдаты затеяли. Есть приказ от генерала: найти и покарать. Вот такое дело. Понятно?
— Так точно, господин центурион!
— Не знаешь ли, кто дрался вчера? Может, что слышал от кого? — он склонил голову и прищурился.
— Никак нет, господин центурион! — я, как и подразумевалось, начал играть в дурочку. — Ничего не видел и ничего не слышал!
— Как же так? Ведь вы же вчера вдвоём в увольнение в город ходили. Неужели ничего не видели? Не слышали? — он наклонил голову к другому плечу и даже ус потеребил.
— Никак нет, господин центурион! Мы ведь в город не одни ходили…
— Ну-ну. Ладно, коли так.
Он кинул на меня тяжелый взгляд:
— Ты, это… Не попадайся кому не надо. И помни, что ничего не видел и не слышал. Совсем ничего. И другу своему мелкому об этом скажи. Понятно?
— Так точно, господин центурион! Разрешите обратиться?
Удивлённый командир глянул на меня волком, пошевелил усами — точь-в-точь, как таракан:
— Чего у тебя ещё?
Я высказал ему последние свои идеи и соображения по части штурма. Он хмуро помолчал, потом спросил:
— А если так оно не получится?
— И что мы в этом случае теряем? — вопросом на вопрос ответил я, пожав плечами. — Мешок золота, что ли?
— Откуда ж только ты такой взялся на мою голову, шибко шустрый? — сотник даже затылок почесал своей грубой пятернёй.
Я громко, лихо и честно отрапортовал ему название моего города. Он покривился, пожевал губами: