Истен вздрогнул — после слов мальчика он будто наяву увидел эти самые цветущие яблони. Молодые тонкие стволы, свежие ветки, почки, распускающиеся крупными бутонами. Ощутил их запах. Словно магический перенос образа…
— Альмар, к тебе вернулась магия?
Это был редкий талант среди магов — переносить свои воспоминания другим людям. Врожденный талант, научиться ему было невозможно.
— Что? — мальчик моргнул, потом вытянул вперед руку и пошевелил пальцами. Ничего не произошло. — Нет, — сказал он с сожалением, — не вернулась.
Значит не магия. Но образ цветущих яблонь продолжал стоять перед внутренним взором Истена. А потом, неожиданно, пришло осознание — с того момента, как Альмар упомянул про яблони и Истен их «увидел», он, впервые за четыре дня, перестал слышать навязчивый шепот. Тишина в его голове оказалась прекрасней любой музыки. Благословенная тишина.
Сперва Истен боялся надеяться на то, что голоса действительно замолчали, но шли часы, солнце катилось по небу, они все так же шагали вперед, и в конце концов Истен поверил: каким-то чудом шепот прекратился.
А когда солнце село, голоса вернулись.
* * *
На шестой день пути амулет Альмара начал вести себя странно. Прежде он полз, уверенно показывая дорогу и оставляя на своем пути осколки льда. Теперь его движения стали дерганными, неровными, а льдинки в его следе стали появляться куда реже. Он мог ползти вперед, потом, без всякого предупреждения, повернуть направо и вести их так несколько сотен шагов. Затем вдруг развернуться и отправиться назад, чтобы еще через сотню шагов повернуть уже налево.
Интересно, амулеты тоже сходят с ума? — подумал Истен, и, только наткнувшись на изумленный взгляд Альмара, понял, что произнес это вслух.
— У амулетов нет ума, как они могут с него сойти? — возразил мальчик, и Истен кивнул. Это было логично. Но, с другой стороны, что значила логика там, где была замешана магия, да еще и непонятного происхождения?
— Может, он сломался? От жары? — предположил Альмар, ускорил шаг и наклонился, пытаясь поймать амулет, но тот вильнул хвостом — то есть концом веревки — и так быстро пополз вперед, что поймать его можно было только бегом.
Они поднялись за амулетом на очередной бархан песка, и Истен застыл. Впереди лежал оазис — самый настоящий, с пальмами и небольшим озером, окруженным густым кустарником.
— Альмар, ты тоже это видишь? — спросил он сдавленным голосом. После почти недели шепчущих голосов Истен не удивился бы и зрительным галлюцинациям. Но Альмар кивнул.
— Вижу озеро и зелень. Но ведь в пустыне Аннуш нет оазисов. Это мираж?