— Не путляй, не путляй, четвертая! — покрикивал он.
— Почему глубже не заходим? — спросил Пастиков.
— Снастина ненадежна.
— А ты думаешь — много зацепишь?
Невод кончился, захватив совсем ничтожный клочок величественного Ширана. На берегу, в окружении семидесяти рабочих, подсолнухами желтели новые бочки, звенели колокольцами пасущиеся лошади и торчали оглоблями в небо порожние телеги.
— Ладьте опоры к столбам! — ратовал Самоха.
Пастиков улыбался в усы, но молчал, не желая мешать руководителю рыбалки.
Две лодки потянули к берегу заводной канат, а пять — окружили невод на недалеком расстоянии. На средине поплавки стремительно дернулись вниз, осадив лодки с канатом.
Пастиков побледнел.
— Неужели зацепились?
Самоха выпрямился по-журавьи и сунул в воду шест. Поплавки на мгновение показались на поверхности и снова скрылись.
— Тяни полным ходом! — закричал он.
Но канат не хватил до берега на целых десять метров. Севрунов и Анна, а за ними группа рабочих забрели навстречу лодкам. Всплескивая по воде, канат заскрипел, и к берегу двинулись только крайние поплавки.
— Так и знай, камень прем, — волновался горбатый старик с желтой бородкой. — Аж ребро за ребро заходит.
— Бросать бы ли что ли, мужики, — вторили ему. — Ить тут живая грыжа!
— Грыжа — не грыжа, черт с ней, а вот ежели снасть испакостим, тогда — закройся!
— Чего Петро-то смотрит?
Самоха выскочил из лодки и, завертывая на толстый брус взмокший канат, неистово ревел:
— Пластай, пластай, ребятушки!
Четверо рабочих ухватились за ваги, блок заскрипел, и невод плавно двинулся к берегу.
— Ох, как лопнет где ни набудь! — вздыхал горбатый старик. — Черти! Надуваются, как богатыри.
Севрунов стягивал сапоги и сквозь стекла очков тревожно поглядывал на Пастикова. Около них хлопали мокрыми юбками женщины.
— Гляньте, рыба-то! — первая закричала Анна.
Глаза рыболовов направилась на поплавки, но рыба черным табуном хлынула к берегу. Она вздымала волны и плескалась на поверхности. Три лодки под командой Самохи снова отплыли к неводу. Канаты загудели натянутыми струнами. С боков лодочники били по воде веслами, но лодки отбрасывало рыбным валом и, казалось, вся добыча уходила мимо невода. Что-то кричали и махали руками от второго ворота. Метались люди, метались красноперые таймени, перепрыгивали через поплава быстрые сиги и хариусы. Люди забыли думать, что зацепились за камень, и нетерпеливо подгоняли невод, напрягая последние силы. Некоторые оторопело бегали по берегу, глядя на подступающую черную гущу улова.
Но вот тяжелые грузила скрипнули по гальке, концы невода зашли на сухую косу, и на отмели, как серебряные рубли, запрыгали сначала хариусы, за ними пегие щуки и окуни. Мелкая рыба искала спасения от крупной и от мертвой петли невода. И только наиболее крупная билась в снасть, и наиболее смелая вылетала через нее обратно в озеро.