– Вначале это был просто жар в груди. Будто внутри меня горит огонь. – Я провела ладонью по лицу. – Я тогда как раз гуляла с Дейдарком… то есть с тэром Риддом в саду. Второй раз это произошло, когда я была с вами. Помните, тогда еще ваш племянник приехал? Но этот жар был уже сильнее, а после… На моих руках появилось пламя. Я надеялась, что мне показалось. Потом нечто подобное повторялось еще несколько раз. А вот сегодня… Я случайно оказалась около этой заброшенной арки. Она тоже будто зажглась…
– Арка зажглась? – повторил недоверчиво ректор.
– На ней появились огоньки, узоры, – попыталась объяснить я. – А затем пламя охватило меня. Мне стало нехорошо, закружилась голова… Впрочем, это вы уже видели сами.
– У вас в роду кто-то обладал магией огня? – спросил Итан Мадейро, задумчиво потирая подбородок. – Возможно, это стихия пробуждается таким образом. Запоздало, конечно, но все же…
– Я не знаю, – пожала я плечами. – Не знаю, были ли у меня в роду огненные маги.
– Не знаете? А ваш отец…
– Он мне не отец. – Мой голос прозвучал совсем тихо. – Филипп Гранд не мой родной отец. Я приемный ребенок. Гранды меня взяли из приюта совсем маленькой. Я даже не помню своих родителей. Кто они были, кем… Я вообще не очень сильная магичка, пользуюсь только бытовой магией, и то посредственно. Я всегда была уверена, что мои настоящие родители тоже не обладали особой силой. Мне приходилось учиться гораздо усерднее, чем другим, чтобы не позорить фамилию Грандов. И факультет поэтому выбрала далекий от практического применения магии.
– Не позорить фамилию? – подчеркнул ректор, и я сразу пожалела о своих словах.
– Не так выразилась, – поспешила исправить я. – Мне хотелось их отблагодарить за заботу. Особенно маму, которая любила меня как родную. Она умерла, когда мне было десять.
– А что отец? Он вас не так любит? – Вопрос прозвучал странно и будто с подвохом и задел меня за живое.
– Он… – Я замялась. – Он более жесткий человек, сухой, сдержанный.
Я вспомнила гнев отца из-за каждой мелочи и невольно обхватила себя за плечи, внутренне сжимаясь.
– Жесткий или жестокий? – Итан Мадейро будто читал мои мысли.
– Какая разница? – Я занервничала, понимая, что ступила на тонкий лед. – Какой уж есть.
– Почему вас ищет отец? И как вы оказались в академии? – Ректор был настойчив. – Признавайтесь, тэра Гранд. Я не отпущу вас, пока не расскажете. – Его рука в перчатке внезапно накрыла мою, крепко сжав. И это не был жест утешения, а знак того, что он тверд в своих намерениях и готов воплотить эту угрозу в жизнь.