– Благородный господин, но это же невозможно…
Он только рассмеялся.
– Что ты, моя драгоценная. Разве тебе не хотелось, чтобы я помог тебе? И вот я здесь. Желания – твои желания – сбываются. Разве не так? разве ты не хочешь большего? Не хочешь быть моей драгоценной ученицей?
Я должна была ответить нет. Но мои губы разомкнулись, и тонкий, едва узнаваемый голос – мой голос – выдохнул тихое…
***
– Нет!
Я подскочила в кровати, с трудом переводя сбившееся дыхание, выпутываясь из объятий ночного кошмара. Тело было покрыто липким холодным потом. Нестерпимо хотелось помыться, стереть грязные прикосновения человека с красным перстнем. Кожа горела в тех местах, где он когда-то прикасался ко мне. В тот день, давно позабытый, и после… множество раз …
Наемные горничные давно ушли, а Мелия, скорее всего, уже спала, и я не решилась беспокоить ее. Скинув липкую ночную сорочку, я забралась в ледяную ванну и долго ожесточенно терла себя смоченным в воде полотенцем, пока не покраснела кожа. А после, завернувшись в длинный шелковый халат, вышла на балкон и молча стояла, глядя, как сереет предрассветное небо над Аллегранцей.
Дверь в комнату Майло была заперта. Наши спальни были совсем рядом, соединенные общим балконом, и я втайне ждала, что супруг почувствует, что я здесь, и выйдет ко мне. Но чуда не случилось. Только Милорд-кот, без труда обжившийся во временном доме, спрыгнул ко мне из чердачного окошка, устраиваясь на широком парапете и подставляя под ласки мягкий белый живот. Он был единственным, кого я беспрепятственно могла касаться, и я была рада, что кот милостиво позволял мне гладить его, восполняя недостаток живого тепла.
Когда под окном прогрохотала первая карета, мы с Милордом поспешили вернуться, чтобы попытаться поспать еще хотя бы пару часов. Кот свернулся клубком посреди кровати, а я обняла его, прижавшись к пушистому боку. И, к своему величайшему удивлению, задремала, и никакие сновидения меня больше не побеспокоили.
Днем Майло должен был в последний раз перед судом отправиться в поместье – переговорить со слугами, которым придется по плану адвоката давать показания, и забрать недостающие документы. Я осталась в городском доме, сославшись на недомогание. Ничего не хотелось. Дурной сон-воспоминание выбил меня из колеи.
Они никогда не предвещали ничего хорошего, эти сны. Вот и сейчас, в тот самый момент, когда нам так нужна была удача…
– Репетируете оправдательную речь? - вырвал меня из раздумий насмешливый голос лорда Сантанильо.
– Нет, я…
Адвокат сел в кресло напротив меня, скрутил самокрутку из циндрийской смеси.