.) по следующим причинам. Офицеры, оставив строй и идя на курс, естественно, рассчитывают улучшить свое материальное и социальное положение. Это является главным и почти единственным серьезным двигателем для всякого офицера, идущего в какую-либо академию. Затратив, однако, три года кропотливого труда на изучение совершенно чуждых им языков и приобретя специальную восточную подготовку, офицеры терпят по окончании курса неудачу за неудачей.
Прежде всего, что дает им курс? 15 руб. добавочных к содержанию и право на четырехмесячный отпуск с сохранением содержания. Вот и все. Но первое имеет силу только до [получения] штатного места, второе – вещь относительная, и не всякий им пользуется. Такие права, конечно, очень ничтожны, особенно по сравнению с другими академиями. Даже кончающие два класса академии (Генерального штаба, артиллерийской или инженерной) имеют неоспоримое преимущество перед восточниками в виде денежной награды в размере годового оклада и льготного производства в штаб-офицеры.
Дальше, на Востоке ждет офицеров целый ряд разочарований. Приехав на место, т. е. в Туркестан или на Кавказ, они поступают в распоряжение главного начальника края, а от него – губернатора. Для последнего они являются как снег на голову, и с ними не знают, что делать. Особенно положение ухудшилось со времени циркулярного письма управляющего Военно-ученым комитетом [Главного штаба], закрывшего этим офицерам, неизвестно почему, службу в штабах и управлениях. Куда идти? Одна дорога – по административно-полицейскому управлению. Но и тут губернаторы предпочитают обходиться местными офицерами, пробывшими в крае более или менее продолжительное время и успевшими до некоторой степени ознакомиться практически с местным языком и некоторыми особыми условиями быта туземцев. Помимо того, не все офицеры, кончившие курс, чувствуют призвание к этого рода деятельности, не говоря уже о том, что для этого ни к чему было заканчивать курс[291].
Поэтому большинство офицеров предпочитает, по крайней мере на первое время, отказаться от службы по административно-полицейскому управлению и остаться в неопределенном положении “состоящего в распоряжении”. Находясь, однако, долго в таком распоряжении, не получая штатного места, не обеспечив себя производством в штаб-офицеры и не видя ничего утешительного в будущем, офицеры эти начинают тяготиться своим неопределенным положением и жалеть о непоправимом шаге. Раскаяние является полное. После долгих усилий и поисков им удается наконец как-нибудь пристроиться: кому по той же полиции, кому в жандармах, интенданстве, пограничной страже, кадетской школе или на других случайных поприщах, большинство же, как показывают числовые данные, оставляет негостеприимный для них Восток и бежит без оглядки, считая уже за счастье иметь право бежать обратно по истечении обязательного срока пребывания на Востоке»