Изменения происходят совсем не те, о которых читал. Авторы-то писали со стороны, снаружи, по контрасту с собственной своей полноценностью. А это изменения скрытые, совершенно неожиданные. Сближающие тебя с животным миром. Они малознакомы медицинской профессии, которая хочет лечить интересные, модные и доходные болезни, а не унизительные немощи.
Вроде как переходной возраст. Все неловко, непонятно. Как вести себя? Не смеются ли над тобой? Не сморозил ли ты глупость? Что делать с плохо управляемыми руками и ногами? Что делать с плохо управляемыми обидами и злостью? Переходный возраст, как когда-то.
Тогда ты считался еще не полностью ответственным за свои поступки, теперь ты уже не считаешься самодостаточным, способным на самостоятельные решения. Покупая билет на самолет, видишь две графы. В одной взрослые, в другой – дети и престарелые.
Сегодня, накануне семейного праздника, Дня Благодарения, полезная программа по радио: как сообщать пожилым, устаревшим, уже ненужным людям, что их необходимо перевезти на склад, то есть отправить в дом престарелых, в богадельню. Говорят о разных страховках и сервисах, учебниках и психологических приемах. Обсуждают проблему: уже ненужным людям свойственно упираться, сопротивляться – они своего счастья не понимают.
Тут неожиданно звонит старый человек. По голосу понятно, что очень старый. Вспоминаются опять ихтиолог и заговорившая рыба.
Необходимо принять закон об эвтаназии, говорит он, чтоб можно было спокойно и по собственному желанию преставиться. Не ваше, говорит он, собачье дело решать – должен ли я еще томиться и как долго.
Ну, его немедленно заткнули. Пропаганда эвтаназии у нас не поощряется, у ведущего могут быть неприятности. Посоветовали обратиться к психотерапевту с целью повышения уровня жизнерадостности.
И программа продолжается, очень мило, предпразднично.
Вообще отрицательные эмоции теперь считаются патологией. Олдос Хаксли описывает это отношение к жизни и смерти в «Прекрасном новом мире».
Вот загадка: почему и эту книгу когда-то запрещало ГБ? Она ведь совсем не про них, она про Америку, про царство принудительного счастья. Причем про Америку, какой она стала именно сейчас. Все очень точно у Хаксли предсказано. Видимо, чекисты запрещали антиутопии на всякий случай: если страшно и отвратительно – значит, про них.
А в Америке эта книга входит в школьную программу, поэтому ее никто никогда не перечитывает.
Прекрасный весенний день, книжный развал на улице. Это район учреждений, сейчас обеденный перерыв, и люди останавливаются у книг, просто чтоб задержаться на свежем воздухе. Книжек они не купят, но хочется красивой жизни, как в Париже: разноцветные обложки на столах в тени только что зазеленевших деревьев…