В гимназии это чувство не пропало, а, наоборот, еще более усилилось. Он шел за директрисой, статной мощной дамой в костюме, больше напоминающем военную форму, и пытался логически разобраться в своей тревоге. «Это же императорская гимназия с такими шишками за партами, что мама не горюй. Наверное, порядок и дисциплина, как в армии или тюрьме. Шаг влево, шаг вправо — дисциплинарное взыскание, не меньше. Словом, все должно быть, как на курсах штурмовых пилотов в его реальности». Однако память, словно специально, подбрасывала ему новые дровишки в уже затухающий пожар его тревоги. В голове всплыл разговор о поединках чести между учениками, в которых нередко применяли и родовые заклятия. Перед глазами встали многочисленные ролики с рассыпающимися в прах домами, возле которых боярским отпрысках вдруг вздумалось поспорить о древности своих предков или поквитаться за нанесённые обиды. На видео целые этажи на глазах превращались груду камней. «Обезьяны с гранатами, с базуками. Целый класс родовитых обезьян, кичащихся древностью своего рода! И на хрена мне такое удовольствие? Один раз уже чуть не прикончили, а второго можно и не пережить».
Естественно, рисуемая в его голове картинка была гротескной. У него было слишком мало времени, чтобы разобраться во всех нюансах взаимоотношений боярских и дворянских родов между собой. Откуда ему было знать про целый ворох жестких правил и запретов, которые опутывали поведение каждого боярского или дворянского отпрыска? Их общение, официальные встречи, поединки, в конце концов, превращались в настоящий ритуал, который проходил под жестким контролем многочисленных посредников и наблюдателей. Чтобы привить все эти правила, совместное обучение осуществлялось исключительно на территории особых учебных заведений — императорских гимназий, патронируемых одним из членов императорской семьи. Собранные здесь лучшие педагоги давали не только одно из лучших классических образований в мире, но и учили будущую элиту страны взаимодействовать между собой. Ведь родовитые наследники уже в юном возрасте обладали весьма разрушительными способностями, которые представляли опасность и для них сами, и для окружающих. Правда, ни о чем об этом Алексей еще не знал. Гимназия для него пока представлялась зверинцем с опасными животными, с которыми как-то нужно было сосуществовать.
В какой-то момент терзавшее его чувство тревоги достигло своего апогея и резко сошло на нет. Тут же на него накатило обратное — круто замешанная на пофигизме бесшабашность. Хищно оскалившись, Алексей ощутил, как заиграла кровь, обострились чувства. Окружающие предметы и люди выступили резче и воспринимались иначе.