— Времени на учебу просто физически нет. Или у меня будет помощник, или, вообще, ничего не будет, — сидя на кровати у себя в комнате, парень закрыл глаза и расслабился. — Попробуем…
Он заглянул внутрь себя, пытаясь нащупать то самое внутреннее пространство, где и поселилось его второе «Я». Перстень-амулет еще был якорем, но вскоре надобность в нем могла полностью отпасть.
«Квазар, ты здесь?».
— Я КВАЗАР. А ТЫ КТО?
«Я Алекс. Я — это ты. Мы одно целое. Квазар и Алекс. Мы едины».
— МЫ ВМЕСТЕ? Я — ЭТО ТЫ, ТЫ — ЭТО Я.
«Ты часть меня, продолжение моих мыслей, слов. Цель и смысл нашего бытия — продолжить существование. Любая угроза жизни — есть угроза нашему существованию. Ты готов защитить нас?».
Директорский кабинет поражал своей роскошью. Стены огромного, залитого морем света, помещения были отделаны драгоценным мореным дубом. Прямоугольные деревянные плашки, подогнанные друг к другу с невероятным искусством, образовывали единую полированную, кажущуюся бархатной, поверхность. На полу лежал изумительной красоты паркет, замысловатые геометрические узоры которого сливались в причудливое полотно. Под стать был, стоявший в самом центре, роскошный стол в стиле ампир, пухлый резные ножки которого украшали львиные лапы. Рядом на высоком кресле не сидел, а буквально восседал грузный немолодой мужчина, с видимым удовольствием раскуривший гаванскую сигару. Затягиваясь, он неторопливо выпускал клубы густого ароматного дыма, медленно таявшего у него над головой. Настоящий сибарит, истинный ценитель удовольствий жизни, понимавший толк в хорошем вине, костюмах от модных кутюрье и дорогих автомобилях, наслаждался своим положением.
Здесь было его царство, где он, Арон Махович, директор императорской гимназии, властвовал безраздельно. В этом кабинете перед ним заискивали те, чья родословная не помещалась на листах многотомных генеалогических книг. Дворяне и даже кое-кто из урожденных бояр (не будем упоминать их, ибо поминать вслух некоторые фамилии бывает чревато) вели с ним задушевные беседы, пытаясь пристроить в гимназию своих отпрысков. Еще бы они не делали этого. Учеба в гимназии рядом с наследниками императорского рода являлась поистине заманчивым плодом, гарантировавшим нужные знакомства с теми, кто скоро станет у руля империи. За такое сулили золотые горы…
Полные губы раздвинулись в усмешке. В его руках была власть, которой могли позавидовать многие государи прошлого. Это было столь необыкновенное чувство, что приносило ему почти физическое удовольствие.
— Хм, — недоуменно вскинул голову Махович при странном приглушенном звуке, раздавшемся в его приемной. — Какого черта еще кому-то надо?