Уже через полчаса в шатре стало нечем дышать. Женщины теснились у прилавка и, казалось, готовы были скупить всё, что там было. Оливия не успевала отвечать на вопросы, показывать товар, упаковывать покупки и отсчитывать сдачу. Со всех сторон требовали её внимания, повелительно окликали, просили показать одно, развернуть другое или обернуть дополнительным слоем бумаги третье.
Когда Присцилла вернулась в шатёр, Оливия обрадовалась ей, как никому в своей жизни. К этому времени она совершенно выдохлась и успела повздорить с невероятно докучливой покупательницей из Лидса, настаивавшей на своём праве получить за одну стоимость два кухонных полотенца вместо одного, а также ввязаться в спор с матерью обширного семейства, уверенной, что ей недосдали шесть пенсов.
– Бернадетту я не нашла, – отрывисто бросила Присцилла, возвращаясь за прилавок и поправляя растрепавшиеся волосы, – её нигде нет. – В палатке Виктории тоже пусто. Ни леди Элспет, ни Финча. Всех как ветром сдуло. Я уж думала попросить Анну прийти к нам на помощь, но и её тоже нигде нет. Так что, мисс Адамсон, придётся вам побыть со мной ещё немного, – заключила она и уже громче воскликнула, обращаясь к фермерше, подозрительно ощупывающей тонкое полотно: – Отличный выбор! Эта скатерть для воскресного обеда послужит ещё вашей дочери, не сомневайтесь! И не забывайте – девять пенсов с каждого шиллинга пойдут на благоустройство детского приюта.
Как только вернулась Присцилла, паника Оливии улеглась. Вместо хаоса наступил порядок, покупательницы перестали протискиваться к прилавку без очереди, вызывая этим массу споров между собой, и, повинуясь доброжелательным приказам Присциллы, выстроились в стройную шеренгу, но Оливия уже не могла себя унять.
«Завтра же уеду», – мстительно думала она, отмеряя ярды шершавой тесьмы для жизнерадостной леди в шляпке с восковыми вишнями, оплывшими от жары. – «Пусть Филипп развлекает мисс Прайс, пусть крутится перед ней как цирковая собачка – мне всё равно. Пусть хоть выступает с варьете, показывая фокусы в пивных – я и слова ему не скажу. Утром попрощаюсь с леди Элспет и сразу же уеду в Лондон!»
Однако она ещё не знала, что ни попрощаться с хозяйкой Мэдлингтона, ни уехать в Лондон в ближайшие дни ей не удастся, потому как в это самое время леди Элспет испустила дух в фамильной часовне Понглтонов, лёжа навзничь на каменном полу, таком ледяном, будто под ним текла подземная река, несущая свои воды к последнему берегу всех смертных.