Закат был великолепен. Розовые, оранжевые и золотые оттенки, окрасившие небо, отражались в море. В сумерках появились первые звезды, серебряные точечки на пурпурном фоне, а высоко в небе сиял полумесяц луны.
Айла взглянула на часы и была потрясена тем, что они с Андреасом проговорили столько часов напролет. В конце ужина у них был десерт из пропитанной медом пахлавы и густого кофе.
– Почему ты решила изучать историю Древней Греции? – спросил он, потягивая узо, от которого Айла отказалась.
– Многое в современной культуре создано под влиянием древних цивилизаций, и греческая литература, философия, астрономия и медицина все еще оказывают огромное влияние на нашу жизнь сегодня. Когда мне было шестнадцать лет, я побывала вместе со школой в Микенах. Мы тогда делали проект о бронзовом веке, и меня это все зацепило.
– Я уверен, что с твоей квалификацией ты сможешь продолжать работать в Греции.
Айла могла бы сказать, что хочет отвезти Лукаса в Англию. Но она понимала, что будет только зря сотрясать воздух. Андреас считал, что его сын должен расти в Греции, а она сама больше всего на свете хотела, чтобы Лукас мог видеть своего отца каждый день.
– Я бы хотела пойти работать, когда Лукас подрастет. Но он так быстро растет, и сейчас я не хочу пропустить ни одного дня его взросления. – Она прикусила губу, чувствуя себя виноватой, что Андреас не видел Лукаса в первые месяцы после рождения. – Я была расстроена, когда ты отказался признать, что я могу быть беременна от тебя, – хрипло сказала она. – Я думала, ты не хочешь видеть Лукаса, как мой отец когда‑то.
Андреас перегнулся через стол и посмотрел ей в глаза.
– Я смог убедить тебя в том, что я готов отдать жизнь за Лукаса? Я абсолютно точно намерен стать прекрасным отцом для него. – От захвативших его эмоций голос Андреаса стал ниже. – Я люблю своего сына и сделаю все для того, чтобы он знал, насколько он мне дорог.
Слова Андреаса были всем, о чем только можно было мечтать, подумала Айла. Ну, не совсем всем, поправилась она, когда он встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Их пальцы соприкоснулись, тепло его руки и пряный запах его лосьона опьяняли ее, она так остро ощущала его рядом с собой, что от этого ей было больно.
– Если ты замерзла, мы можем пойти в дом, – сказал он, заметив, что она дрожит.
– Я еще не хочу идти внутрь. Вечер такой чудесный. – Айла подошла к балюстраде и посмотрела на мерцавшее в лунном свете море, видневшееся за садом. Не так давно она поспешила бы прочь от него, слишком напуганная чувствами, которые он пробуждал в ней. Она бы не осталась с ним после того, как поймала на себе его голодный взгляд. Но она устала быть трусихой. Она знала, что он хочет ее, и жаждала оказаться в его объятиях и в его постели. – Я не хочу, чтобы этот вечер заканчивался, – прошептала Айла.