– Ну же, Лим, сосредоточься. Одному тут не решить.
Магия не слушалась, упиралась, но все же поддалась. Свет увеличивался, тепло распространялось по всему телу. Пытаясь уцепиться за ускользающее сознание, Лимерий направил энергию к пульсирующему черному пучку на внутренней стороне предплечья. Что-то не давало ядовитым нитям ползти дальше по руке, к сердцу, а связывало их одним клубком.
Боль стала невыносимой, сжигающей все живое, поедающей кожу. Лим закричал, сгибаясь пополам.
– Терпи! – последнее, что он услышал, прежде чем тьма накрыла его с головой.
Звуки исчезли.
Чувства растворились.
Не существовало ничего, кроме учащенного пульса, молоточком выстукивающего ритм в висках.
Лим открыл глаза.
Окружающее – в черно-белом цвете, размытые линии с резкими перепадами света и тени. Темноволосый мужчина рядом. Его лицо знакомо, но память не может найти имя. Он что-то говорит. Лим сосредоточился на тонких губах.
– Все хорошо. Не бойся. Эта сторона твоей души справится с проклятием.
* * *
Винсент смотрел в золотые глаза белого волка, чувствуя необъяснимое смятение. В первое свое обращение анимаги очень редко принимали облик именно в этого зверя. Слишком сложна, слишком опасна и мудра его душа. Если она предъявила права на тело мага первой, очень сложно заставить ее уйти, чтобы место занял кто-то другой. У Семиликого она была шестой. После нее предок смог словить лишь орла, больше никого волчья сущность не желала видеть рядом. Если Лиму она явилась первой, велика вероятность, что больше ни в кого он обратиться не сможет.
Если бы не стал так резко призывать анимагию, если бы все произошло в свое время и естественным путем… Тогда быть может волк и не заинтересовался. Но лишь так можно разрушить черное колдовство.
Волк поднялся на лапы, внимательно глядя Винсу в глаза. Сложно понять, Лим это смотрит или сам зверь. Прикусив губу, мужчина медленно поднялся с колен, поднимая руки с раскрытыми ладонями.
– Лимерий, ты меня слышишь? Ты сейчас волк. Вспомни, чему тебя учили в школе. Самое время применить знания на практике.
Не опуская взгляда, волк сделал пару шагов навстречу. Если решит напасть, придется применить силу, а этого совсем не хотелось. Винсент не двигался, стараясь унять бешеный стук сердца. В мыслях сейчас было слишком много лишнего, душа сжималась, метаясь между двумя разными чувствами: страхом за сына и непреодолимым желанием отомстить.
Король – этот лживый, бесчестный подлец – посмел не просто попытаться убрать нежелательного свидетеля столь подлым способом, но и прислать проклятье обычной почтой, не опасаясь, что под смертельные чары попадет ребенок. И неужели он думал, что Винс попадется? И не решит после этого навестить Ренара лично. Это было очень глупо с его стороны.