Теперь исмаилиты попытались действовать иначе и предложили пойти на компромисс, согласно которому им отдали бы другую крепость в этих окрестностях «для защиты своей жизни и имущества от толпы». Переговоры затянулись, а в это время визирь султана приказал, чтобы в крепость были отправлены запасы продовольствия. Этот этап закончился, когда ассасин-исмаилит ранил, но не убил одного из эмиров султана, который был особенно ярым их противником. Тогда султан усилил осаду, и у защитников замка теперь была одна надежда – на договорную капитуляцию.
Вскоре была достигнута договоренность об условиях сдачи. Части гарнизона позволили уйти под защитой султана в центры исмаилитов – Табас и окрестности Арраджана. Остальные должны были перебраться в одно крыло крепости, оставив все султану. По получении вести о благополучном прибытии их товарищей в назначенные места они тоже могли выйти из замка и с разрешения султана отправиться в Аламут. В должное время была получена весть о прибытии ушедшей части гарнизона, но Ибн Атташ отказался выполнять свою часть обязательств. Воспользовавшись передышкой, он сосредоточил оставшихся людей (около восьмидесяти вооруженных человек) и оружие в отведенном им крыле крепости и приготовился биться насмерть. Защитники были побеждены, только когда предатель рассказал, что на стене выставлены лишь оружие и доспехи, которые должны были создавать видимость обороняющихся людей, а людей там нет. В финальном штурме большинство защитников погибло. Жена Ибн Атташа, надев на себя украшения, бросилась со стены и разбилась насмерть. Ибн Атташа схватили и провели по улицам Исфахана. Затем с него заживо содрали кожу, набили ее соломой, а голову отправили в Багдад.
В письме, опубликованном в честь празднования этой победы, секретарь султана достаточно цветистым слогом, принятым в документах такого рода, излагает точку зрения сельджуков на побежденного врага: «В замке Шандиз. была заложена и вынашивалась ложь. Там находился Ибн Атташ, разум которого пустился по ошибочному пути и заблудился; он сказал людям, что Путь правоверных – ложный, и стал руководствоваться книгой, полной лжи, и дал разрешение проливать кровь и забирать имущество мусульман. Даже если бы они не сделали больше того, что сделали, когда впервые прибыли в Исфахан – вероломно выслеживали и хитроумно ловили своих намеченных жертв и после ужасных пыток предавали их страшной смерти, совершили много убийств знатных придворных и выдающихся улемов, пролив неизмеримое количество бесценной человеческой крови, и много других преступлений, противных исламу. нашим долгом было бы сражаться и защищать религию верхом и на послушном, и на норовистом коне в священной войне против них… даже до самого Китая.»