— Я буду сильно удивлён, если это будет так. Глупыш, она посмеялась над моими словами вместе со мной.
— Я не понял. Как это?
— Да очень просто. Девчонка меня видит насквозь. Если Баюн на неё будет давить, она может, меня и выберет, просто потому, что я более ей известен, чем остальные, но опять же, пока я в этом сильно сомневаюсь, — Леон насмешливо смотрел на Ратко. — Ну? Ты так и не попытаешься? Хоть поговорить? И потом простишь себя за то, что даже не попытался? Только ты сам реши. Не батюшка, не Стоян, не я. Сам реши, что тебе надо сейчас. А, может, лучше иди к той девчушке на которую тебе батюшка твой весь пир кивал. Как её зовут-то?
— Понятия не имею. Не помню, — отмахнулся Ратко. И застыл в темноте.
— Ну, ладно, недосуг мне тут, пойду, а то медами обнесут! — хлопнул Леон его по плечу и отправился обратно княжьи палаты.
А Ратко остался, прислонившись к бревенчатой стене у садов. А потом вернулся и устроился неподалёку от входа, практически неразличим за опорой свода. Ему надо было подумать. Решиться. А это всегда трудно. Катерина тихо разговаривала с каким-то пожилым благообразным человеком, тот явно о чем-то её просил. Умолял просто, воспользовавшись, что все отвлеклись на песенников. Как его только к пирующим пропустили? Ратко нахмурился. Никак её не оставляют в покое! Катерина выслушала, кивнула и пошла за стариком. Ратко она и не заметила, тот стоял в густой тени. А когда она проходила мимо, Ратко вдруг заметил, что сапоги у старика просто на редкость дорогие! Одежонка бедная, а сапоги… Он выскочил из палат и увидел, как старик Катерину резко толкнул к какому-то крепкому мужичку, а тот накинул ей на голову тёмную ткань, и поволок в темноту.
Старик от взмаха руки Ратко отлетел к стене, крепко об неё приложился и остался лежать на земле. Мужичок, тащивший Катерину, вообще не понял, что с ним случилось, просто резко закончился воздух и в глаза потемнело. Ещё двое, кинувшиеся ему на помощь, были уверены, что этот слишком борзый парень сейчас навсегда останется лежать на земле, он-то был без оружия. А они с ножам и кастетами, у одного из них и меч был. Меч Ратко очень даже пригодился, когда выскочил последний из нападавших разбойников, огромный и плечистый мужик с булавой. Ратко спасло только то, что он успел мечом достать по руке, эту самую булаву на его голову опускавшую. Мужик заорал так, что это услышали даже пирующие. Первым вылетел Бранко, собиравшийся обернуться Волком, и именно в этот момент обнаруживший Катерину. Она лежала полностью закутанная в плотную ткань, пропитанную каким-то одуряющим зельем. Вокруг валялось трое похитителей, а четвертый, рухнувший на колени, выл, держась за окровавленную руку. Старик, её выманивший, мотал головой около стены и стонал. Ратко, едва увернувшийся от проклятой булавы, бежал от последнего разбойника к лежащей Катерине. Они вдвоём с Бранко-Волком, содрали ткань, и увидели, что она почти без сознания. На шум начали собираться люди, из палат стали выбегать пирующие, принесли факелы. С момента выхода Катерины из палат прошло самое большое пара минут. Баюн выскочил в окно, и уже обнюхивал Катерину.