Николай же был явно с криминальным прошлым, обмолвился, что был «взят за приставы» по некоему темному делу.
Оба хотели знать, зачем я дернул их в столицу.
– Погулять по Питеру – дело приятное – покивал Распопов – Но ты же не просто так нас вызвал.
– При царе я нынче – тихо, под дружное «ох» я выдал свой главный секрет – Врагов у меня много стало. А вот друзей мало.
– Дык мы за тебя горой, Ефимыч! – засуетился шурин – Только скажи кого придавить – придавим.
Аронов лишь мрачно кивнул.
– Позжее поговорим – идите обустраивайтесь, наш боцман Акинфыч определит вам комнатку, да отведет поснидать.
Второй сюрприз тоже был приятным и неожиданным. В спальне меня ждала Лохтина. Ольга сидела с ногами на кровати – что-то вышивала. Как только я вошел, она вскочила, бросилась на грудь:
– Гриша! Не могу жить без тебя! Ушла, ушла я от мужа постылого!
В углу спальни я заметил чемоданы с вещами. Да… вот тебе бабушка и Юрьев день. Драматургия на марше.
– Как же ты адрес разузнала? – поинтересовался я, обнимая женщину за талию – Звонил я тебе, муженек твой зло со мной говорил, ругался.
– Знаю, все знаю, Гришенька. Пошла я к жене Стольникова и все там обспросила про него, про тебя, небесников… Она же мне и адрес дала.
Я удивился тому, что у капитана, оказывается есть жена – он ни словом об нее не обмолвился. Но потом эта мысль ускользнула, нас захватила страсть. Все, что я успел – это запереть дверь спаленки.
* * *
Община понемногу устаканивалась, разделили дом на спальные помещения, мало-помалу привели в порядок бывшую винную лавку, натащили скамеек, повесили иконы, портрет императора, покамест бумажный, и флаг. Надо повспомитать, как вообще такие вещи оформляют, чтоб у каждого входящего сразу шаблон рвало.
Пока бегал по лестнице вверх-вниз, упарился и вышел во двор, вздохнуть. Смотрю – а там пацанчик лет десяти в уголке блюет, а его девчонка такая же по спине гладит.
– Что случилось?
– Ой, батюшка…
– Не батюшка я. Зовите дядей Гришей. Так что случилось?
– Минька после обеда блюет. Может, съел чего, – объяснила девчонка.
– Так, парень, где чего ел, куски хватал?
– Не, – слабым голосом ответил спрошенный, держась за живот, – что с кухни дали, то и ел.
Угля бы им активированного… Побежал к соратникам, спросить, смотрю, еще народ за живот держится. Поспрашивал – у всех после обеда. Угля… а зачем активированный, для начала березовый сойдет! Кинулся на кухню, только до печи, в которой березовые дрова жгли, не дошел.
Бабы кашеварили как привыкли – в той же одежде, что на улице ходят, одна над кастрюлей так наклонилась, что концы платка даром что не в вареве плещутся. Поглядел по сторонам, понятное дело, надо срочно чистоту наводить.