Охнула, взволнованно загудела толпа, не ожидавшая такого сурового приговора. Мартюшев, призывая к порядку, постучал кулаком по столу, повысил голос:
— «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и должен быть приведен в исполнение немедленно».
Побледневший Спирька с минуту стоял молча, широко раскрытыми глазами глядя на Мартюшева.
— А я… это самое… судом не доволен, — вспомнил он наконец где-то слышанную фразу и ухватился за нее, как утопающий за соломинку. — Макар Михайлыч, заступись, я до Журавлева дойду, как я, значить, судом остаюсь недоволен…
— Хватит! — Мартюшев, глядя мимо Спирьки, кивнул головой старшему конвоя: — Товарищ Петухов, тебе поручено с конвоем, исполняй приговор.
Рыжеусый конвоир вложил шашку в ножны, взял Былкова за руку выше локтя:
— Идем!
Второй партизан ухватил Спирьку за левую руку, подошел Петухов и с ним несколько конвоиров, окружили приговоренного.
Вырываясь из рук, крепко державших его, Спирька, дико вращая глазами, озирался на судей, хрипел:
— Я же недоволен… какую вы имеете праву…
Дурным голосом взвыла, запричитала потерпевшая Петрова и к судьям:
— Не надо, не надо! Все я ему прощаю, отпустите его, не убивайте, ради бога!..
— Поздно, гражданка, поздно, — сурово оборвал ее Мартюшев, торопливо сбегая с паперти.
Спирьку чуть ли не на руках вынесли за ограду. Присмирел он, когда повели его вдоль по улице.
— Ребята, да што же это, неужто взаправду? — уговаривал он, плача. — Вить я же свой человек, вместе же с вами… за совецкую власть… Петухов… товарищ Петухов, поимей совесть. Помнишь, в разъезде-то мы с тобой чуть было не пострадали…
Петухов угрюмо молчал. Пожилой, до самых глаз заросший черной курчавой бородой, был он самым веселым человеком в эскадроне. Но сегодня Петухова как подменили: молча шагал он с наганом в руке, не глядя на осужденного.
А позади за ними валила густая толпа сельчан.
За крайними огородами села — широкая луговина, где пасутся, лежат на траве десятка полтора пестрых телят. Зеленая поляна ярко расцвечена желтыми одуванчиками и голубыми незабудками. С одной стороны далеко протянулись картофельные огороды, с другой, поодаль, в зарослях тальника, угадывается речка, выше, за поскотиной, виднеется водяная мельница, спутанные кони, телеги, дымит костерок.
Тут, за огородами, Петухов остановил конвой, придержал Спирьку за рукав, повернул его лицом к солнцу. Конвоиры выстроились шагах в десяти, изготовившись к стрельбе, лязгнули затворами винтовок. От них по обе стороны, образуя широкий проулок, расступилась притихшая толпа.
— Прямо по осужденному, взво-од, — попятившись от Спирьки, скомандовал Петухов. Конвоиры вскинули винтовки.