— Она соопчила мне ишо днем, я кое-как дождался вечера, да и к вам скореича.
— Ну спасибо Настасье, сошли ей господь доброго здоровья. А вить я по дрова собрался ехать утре, а тут вон оно што. — Филипп в полной растерянности посмотрел на старуху, на невестку, перевел взгляд на Ермоху. — Сматываться надо, уезжать, а куда на ночь-то глядя? Ума не приложу.
— А ты не езди, а отправляйся пешком, — предложил Ермоха, — а знаешь куда? На Шакалову заимку.
У Филиппа глаза полезли на лоб от удивления.
— К ним же на заимку? Да ты в уме?
— В уме. Не мешкай, а собирайся, пока не поздно. Дорогу на заимку знаешь, там сегодня Микита с Акулиной, их не бойся, люди свои. А завтра я туда же приеду, да и Настасья, наверное. Чудак ты человек, это самое надежное место. Им и в нос не бросится искать тебя на ихней же заимке. Мы ишо на всякий случай тайник устроим в сене, иди смело. Харчи с собой не бери, прокормим тебя до отстою, у Шакала еды на нас хватит.
— Пожалуй, верно. — Филипп поглядел на старуху, вздохнул. — Шубу-то мою не стели, придется идти, ничего не поделаешь. Спасибо тебе, дядя Ермоха.
— Не стоит. — Ермоха поднялся со скамьи, нахлобучил шапку. — Ну так ты не тяни, отправляйся живее. А я побегу к Елизару да к Андрюхе Макарову, обскажу им, а остальных-то они сами предупредят, кого следует. Прощевайте покедова.
— В добрый час.
К вылавливанию антоновских большевиков Березовский и сотник Пантелеев приступили на следующее утро, задолго до рассвета. Вместе с ними пошел поднятый спозаранку поселковый атаман и хмурый с похмелья Христофор Томилин с тремя понятыми — пожилыми дружинниками. Все вооружились винтовками и при шашках.
На дворе лютовал мороз, село заволокло густой копотью, усы и бороды дружинников в момент покрылись куржаком, обросли ледяными сосульками.
— Сдурел мороз-то, — ворчал сердитый спросонья атаман, приотстав от офицеров. — Вчера днем как славно было, дюже притаивало, а седни опять вон какая беда.
— Крещенские морозы вернулись, — отозвался один из дружинников.
— И чего это их приспичило, — продолжал ворчать атаман, — в эдакую рань с арестами этими.
— Самое время захватить дома, пока не разбежались, — так же сердито ответил ему Христофор Томилин, недолюбливающий атамана за то, что тот попустительствует сельчанам, явно сочувствующим большевикам.
Первым решили арестовать Филиппа Рудакова. Разбуженная громким стуком в окно, старуха задом наперед накинула ситцевый сарафан, открыла непрошеным гостям сенную дверь, впустила их в избу.
— Где хозяин? — чиркнув спичкой, обратился к ней Берёзовский.