Зря позволила, зря послушалась.
– Ну, так и убей, лаской засахаривая! – просила она, даже не надеясь, что голодная тварь когда-нибудь решится на суицид.
Но нет, твердила Матушка:
– А прилетит она на костерок, думаешь, черти не подскажут, кто и как ее посадил туда? А если сама, то слабость проявила, не станут жалеть. Я, дочушка, на чертях защитила бы диссертацию! Подмену ей не простят, все горюшко выпьет, и его, и твое, и свое. А коли не дадим проклятому человеку позор на себя принять, станем мы углы считать! Потерпи, дочушка, куда деться-то? Жизнь твоя долгая, что Манькина секундочка – и будет жизнь лучше прежнего! И я, и тетки твои, и дядька Упырь глаз с нее не спускаем!
И все же в последнее время уговоры ее на мать подействовали. Стали готовить проклятую в путь, чтобы шла она к Матушке да в зеркальце на себя полюбовалась.
Долго смеялись, когда узнали, что проклятой своих бед мало, так решила еще железом себя обременить.
Кроме Матушки и дяди Упыря. Они-то от счастья на Седьмом Небе почивали. На этот раз все по их разумению должно было выйти.
Не об этом ли оба мечтали? Чтобы вышла лохань беспризорная в люди, и каждый тыкал бы в нее пальцем – и чтоб знала, кому обязана своими проклятием. Столько смертей положили на нее, и что же, умрет и ни одну не почувствует? Вывод был таков, если б можно было его съесть и износить, то не умирал бы проклятый, а болел бы всеми болезнями, какие носил в себе.
И драконы взбодрились. Тот колодец, в который матушка плюнула, стоял на землях Престолонаследника, за что приходилось уважать его законное право на престолонаследие.
Дядька Упырь железо на всякий случай сковал такое, если и завернет не туда, не кончалось бы – и молотила она его всю жизнь, как себя самою. Из деревни проводил, получая сведения почти до Куликовки, откуда до Мутных Топей было рукой подать, где тетка Кикимора дожидалась, чтобы семя взять и в яйцо закатать. Вдруг, думали, и зеркало не понадобится. Но нет, проклята скоро объявилась в Зачарованных Горних Землях. Заснула поди, тетка, проспала что ли…
Ничего доверить нельзя: спит всю зиму, как медведь… Или хватило проклятой ума стороной обойти болото?
Где эту голодранку черти носят?
А вместе с нею сгинули тетка Кикимора и Матушка…
Кто поднял руку на безобидных женщин без определенного возраста?
И дядька Упырь каким-то беззлобным стал. Неделю назад опять слетела с него живая краска, погост поминает, то и дело собираясь помирать.
С чего не может поднять себя с постели?
Где его бессмертное железо? В кузнице его куют или землю им пашут?