Это сложный вопрос. Официально — конечно же, нет, но официальная позиция не всегда совпадает с реальностью. Реадизайнеры держатся особняком от остального человечества, у них как бы свое общество внутри общества. Если ты окажешься реадизайнером, в смысле, когда она поймет, что ты реадизайнер — ты станешь частью этого общества и ее отношение к тебе кардинально изменится, но пока это не так — она, в общем-то, вольна делать с тобой все, что пожелает, и никто особо не скажет ей слова против.
Хрень какая-то… Как это вообще называется, когда часть людей имеет больше прав, чем другая?
Это называется «реальная жизнь». Если тебе так будет понятнее, представь, что глава гильдии убийц, которого все в городе прекрасно знают, самолично заявится в больницу и вежливо попросит провести его к одному из пациентов, чтобы вывести его прогуляться и поговорить о том, что этот пациент главе всю сознательную жизнь врал. Как думаешь, ему откажут? А если пациент не вернется — будут потом его искать?
Но Ника же — не убийца!
Еще какая убийца. Просто убивает она не людей, а даргов.
— Хорошо, босс. — улыбнулся я, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати. — Что мне нужно делать?
Ника немного помолчала, бегая по мне взглядом.
Серж, ты опять голый. Что за привычку ты себе завел?
Ну да, логично — в больнице меня раздели, чтобы осмотреть, и, возможно, провести операцию. Что-то я не подумал.
— Для начала — оденься. — наконец смолвила Ника. — Там разберемся.
В тумбочке возле кровати нашлась одежда — не моя, но похожая. Судя по висящим на тонких упругих ниточках биркам, ее совсем недавно купили в магазине. Никто, кроме Ники, конечно, не стал бы этим заниматься, а, значит, давно уже решила сделать меня подопытной крысой.
Я оделся в красную рубашку с коротким рукавом, черные кроссовки и черные джинсы — к счастью, не такие облегающие, как у Ники, иначе я бы в них, наверное, и ногу не cмог бы поднять. Как она вообще их носит?
Надевать рубашку было немного трудно из-за тугих бинтов, охватывающих плечо, и мне внезапно пришла в голову мысль:
— А я же не смогу стрелять с раной на плече. — я оттянул ворот, показывая бинты. — Точнее, смогу, но не факт, что попаду.
— Хм. — Ника нахмурилась. — Действительно, что-то я не подумала. Раздевайся.
— Это еще зачем?
— Раздевайся. — повторила Ника.
Мне показалось, или в ее голосе впервые за все это время прорезались какие-то эмоции?
Я пожал плечами и взялся за пуговицу только-только застегнутых джинсов.
— Да нет же, верх снимай. — махнула рукой Ника. — На голого тебя я уже насмотрелась.