— Значит, скорее всего, гравитационная воронка тоже имеет искусственное происхождение.
— Думаю, да, — я положила руки на штурвал. — Внимание экипажу! Всем занять свои места. Машинное, ходовые двигатели к работе.
— Ходовые двигатели включены, — услышала я голос Лина Эрлинга, видимо, заменившего на реакторном пульте Бомбадила.
Я скомандовала «полный вперёд», и баркентина, сорвавшись с места, понеслась в сторону коричневой планеты. Примерно через два часа мы подлетели к ней и встали на дальней орбите. Отключив ходовые двигатели, мы запустили к поверхности планеты три зонда и начали комплексное сканирование.
Сверху планета выглядела не слишком привлекательно. Потом летящие над поверхностью зонды начали передавать картинки со своих камер. На планете громоздились бурые горные хребты, меж ними текли по извилистым руслам красноватые реки, иногда низвергавшиеся водопадами. Но выглядело это не так красиво, как на Земле или Тиртане, потому что больше напоминало грязевой поток. Кое-где виднелись широкие, абсолютно плоские плато, покрытые жухлой растительностью, похожей на саксаул. Полосами тянулись серые мрачноватые на вид леса с деревьями, внешне напоминавшими старые, поросшие мхом ели.
— Планетка тоже, похоже, искусственно оборудованная, — пробормотала я, глядя на показания приборов с зондов. — Строение и состав атмосферы, уровень гравитации, температура, влажность очень схожи с Землей. Причём биологическое однообразие позволяет судить о том, что на планете сперва были созданы условия, а потом она была кое-как заселена. В основном бактериями. Хотя очевидно наличие и более крупных форм жизни, судя по фоновому биоизлучению млекопитающих или рептилий.
— Заметь, очень мало насекомых. Бактерии наверняка занесены с растительностью и попали в воду. Крупные животные завезены, возможно, и птицы. Вон, видишь, что-то летит. А характерного биофона, который создают насекомые, почти нет. Как думаешь, когда создан этот мир?
— Не могу сказать, но недавно. Возможно, в пределах десяти-двадцати лет. Через тридцать лет насекомых бывает уже куда больше.
— Там можно жить, — задумчиво произнёс Булатов тоном, от которого у меня по спине побежали мурашки.
Возможно, он подумал, что здесь ему и придётся прожить всю жизнь. Мне эта идея не нравилась.
— Не слишком тут уютно, — заметил Хок, с недовольным видом покосившись на него, потом снова взглянул на меня. — Первые сведения о пропаже в этом районе звездолётов появились шестнадцать лет назад.
— С другой стороны, мы не знаем, летали ли здесь раньше.
— Ну, это не сложно выяснить, — он застучал по сенсорам своего пульта. — В этом районе галактики мы летаем больше ста лет, но конкретно о появлении звездолётов в месте гравитационной аномалии в информатории сведения отсутствуют. Ясно одно, космических трасс и населённых планет здесь нет. Станция «Бертрам-38», находящаяся на расстоянии почти трети светового года, открыта двенадцать лет назад. Здесь можно творить что угодно. Если б сюда шестнадцать лет назад не залетел «Гринвич», возможно, никто бы до сих пор ничего не знал.