— Ай! Щекотно! О, а это что значит? — приговаривали они, а Клара что-то тихо и односложно отвечала.
Как только они начали становиться вокруг костра, мне удалось различить, что кожа девочек покрыта узорами красной краски. Щеки Магды украшали жирные горизонтальные полосы, Юлия любовалась кольцами на предплечьях, ключицы Даны усыпали диковинные созвездия. Между лопаток Каси немигающе глядел в темноту одинокий глаз с красной слезой.
Из орнаментов преобладали завитки, зигзаги, стрелы и прочие элементы народного орнамента. Встречались также буквы греческого алфавита и астрономические символы — надо полагать, для создания мистического антуража.
Взяв на манер мотыги толстую ветку, Юлия обошла поляну по кругу, выцарапывая бороздку в земле. В какой-то момент она замерла и посмотрела прямо в мою сторону.
Костер с треском проглотил тонкую ветку и фыркнул искрами. Юлия отвернулась.
— Начнем, — потребовала Дана и протянула руки в стороны. — Сегодня ночью мы добьемся своего.
Ее уверенность очаровывала, но на сей раз у меня были огромные сомнения насчет того, станет ли дух (или все же демон?) помогать.
Девушки взялись за руки и двинулись вокруг костра. Было досадно, что нельзя использовать фотоаппарат или хотя бы сделать зарисовки. Приходилось полагаться только на память, чтобы донести наблюдения до бумаги.
Мои подопечные напевали простую песню из тех, что остаются с нами с младенчества и на всю жизнь, — колыбельную. Полагаю, исполнение позволило им настроиться на одинаковый ритм дыхания. Далее хоровод распался, движения стали хаотичными — кто-то вращался вокруг своей оси, кто-то раскачивался.
Симуляция транса или же настоящая экзальтация? К сожалению, доподлинно этого уже не установить.
Вскоре все опустились на землю, будто устав от танцев. Высокий, но сильный голос продолжал выводить мелодию, теперь более походившую на один из псалмов, пока остальные пятеро катались по траве, размазывая красную краску. В какой-то момент мне показалось, что у них судороги или подобие астматического приступа — спины выгибались дугами, дыхание стало поверхностным.
Костер был не слишком большим, но у меня возникло опасение, что свет может привлечь нежелательное внимание обитателей особняка, тогда в затруднительном положении окажутся все участники ритуала, включая наблюдателя.
Тем временем Дана решила, что пора переходить к следующему этапу ритуала. Она легко, как змея, взвилась с земли и приблизилась к костру. Пламя заострило ее черты, искаженные мазками краски. Косящие глаза делали ее совершенно нездешним существом: дочерью леса, хищной босоркой или навкой, выползшей из затерянного омута. Даже стрижка по последней парижской моде, даже трагические брови запятыми не портили впечатления. Одно слово — ведьма.