— Сейчас очень много военных, о чем ты беспокоишься? К тому же представь себе, что разнесется слух, что ты студентка Сеульского университета, — сказала она, сделав акцент на слове «сеульского». — Что плохого в том, что бонусом к чаю с пирожным клиенты смогут получить в компанию интеллектуальную собеседницу?
Я с радостью согласилась участвовать в совместном бизнесе, хотя мы и не обсудили, какую долю капитала внесет каждая из нас. Дело быстро пошло вперед. Нам повезло, потому что неожиданно легко решился вопрос с местом. Магазины на улице возле рынка встречались не часто, но открытые двери чайной, расположенной у дороги, были и вовсе диковинкой. Мы, думая, что можем выбрать место для кафе по своему усмотрению, дошли до конечной остановки трамвая, где почувствовали на себе чьи-то похотливые взгляды. Рядом с остановкой не было подходящей маклерской конторы[70], но когда мы вошли в мастерскую по изготовлению печатей и штампов, чтобы спрятаться от взглядов, и спросили, не знают ли там, где можно найти место для аренды помещения под кафе, нам сразу представилось удобное место.
Хозяином мастерской был мужчина лет тридцати, почти незаметно прихрамывающий на одну ногу. Он сразу сказал, что владеет этой мастерской и что здесь есть проход, соединяющий магазин с жилой частью дома. Мы чувствовали, что он хотел начать свой рассказ именно с этого факта. По правде сказать, ему, наверное, не хотелось, чтобы немного погодя мы стали думать про него: «Ого, а он, оказывается, инвалид». Он вдруг начал рассказывать о себе, хотя мы и не просили об этом. Причину рассказа мы узнали чуть позже. Его родители, согласно поговорке «Горбатое дитя для матери дороже остальных», купили этот дом для него. Другие братья в надежде, что он станет почтительным сыном, ушли кто в добровольческую армию севера, кто в солдаты национальной армии. Что касается его, то его списали в запас по инвалидности. Пока у него не было известий о братьях, поэтому он знал только, что сам жив и здоров. Имея физический недостаток, он выучился ремеслу, где работу можно выполнять сидя. Он сказал, что если бы эвакуировался, то с этим ремеслом жил бы лучше, чем многие хорошо образованные люди. Однако здесь, даже приложив все силы и все мастерство, трудно было продать в день даже две-три деревянные печати.
Бормоча о чем-то, из жилой половины дома вышла его жена с ребенком за спиной. Услышав, что мы ищем подходящее место для магазина, она, обрадовавшись, сказала, что этот дом слишком большой для мастерской по изготовлению печатей, поэтому хорошо было бы открыть в доме магазин канцелярских товаров. Оглянувшись на мужа, она сказала: