— Боже мой, что случилось, директор, что пришли в такое время? Женившись, вы перестали появляться здесь, я уж подумала, что мы что-то не так сделали. Прошел слух, что вы кушаете только то, что заворачивает вам молодая жена. Может быть, прошлой ночью вы не понравились молодой супруге, даже позавтракать не смогли и пришли сюда, а? Ха-ха-ха! Ну, а что я говорила? Ведь говорят, что женьшень или даже панты оленя не скроют годы[82]. Ха-ха-ха!
Увидев, как она позволяла себе так свободно шутить, я решила, что у них дружеские и невинные отношения и что она хорошо знает о том, что творится у него дома.
— Э-э-эй, осторожнее со словами, это не просто обычная девушка, она студентка Сеульского университета, — сказав это, он подмигнул женщине и многозначительно поднял вверх указательный палец правой руки. — В будущем я собираюсь использовать ее для серьезной работы, так что имейте в виду, тетя, и не позволяйте себе таких шуточек. Как только оформят пропуск, я пришлю Тину Ким, а пока оставьте ее на время в покое, пусть хоть отогреется. И не вздумайте перед простодушным человеком распространять сплетни о других, — сказал директор Хо серьезным голосом и, шутливо пригрозив ей указательным пальцем, быстро вышел.
Женщина понимающе кивнула, улыбнулась чему-то, ушла на кухню, отряхивая по пути фартук, и больше не обращала на меня внимания. Я ничего не ела в ресторане, но сидеть там просто так было неудобно, поэтому я постоянно поглядывала в сторону двери, ожидая Тину Ким. Я понятия не имела, как она выглядит или почему у нее такое странное имя. Я беспокоилась лишь о том, что не смогу хорошо говорить по-английски, и предполагала, что человеком, которого директор использует в качестве переводчика, была именно Тина. Пока я ждала, меня начала одолевать тревога, в голове мелькала лишь одна мысль: «Выдадут ли пропуск для входа в РХ?» Незаметно настало время обеда, и хотя людей было меньше, чем утром, много сотрудников вышло через заднюю дверь магазина и почти все они обосновались в ресторане, продававшем кукпаб. В тот момент, когда я стала беспокоиться, что, ничего не купив, я лишь занимала место, я заметила модницу, выделявшуюся среди работниц РХ. У нее было чувство собственного достоинства, которого не хватало остальным девушкам. Она, широко улыбаясь, подошла ко мне и, даже не спрашивая, кто я такая, сказала, что ей очень приятно познакомиться, и протянула мне руку. Это была рука, которую трудно было сравнить с моей, — рука пожилой женщины, шершавая на ощупь. Мне она понравилась, и я успокоилась.