Прошло, наверное, с неделю, а с той стороны, где была медведица с медвежонком, не было слышно ни звука. Хадия, свыкнувшись с таким соседством, вела привычный образ жизни: готовила еду, купала и пеленала ребенка, устраивала постирушки. Одно тревожило все сильнее и сильнее: совсем усохла грудь, соски измочалились и потрескались до крови, и девочка буквально исходила криком от голода. Что делать?! Если ребенок промучается так еще день-два, то погибнет от голода! К тому же и запасы воды подходили к концу, и нужно было пойти к роднику. Вот только как пройти мимо медведей?
И все же решила попытаться, не помирать же от жажды ей и ребенку. Хадия взяла ведерко, сунула на всякий случай за пояс нож. Но только она стала отодвигать камень, как медведица настолько дико закричала, что у Хадии кровь в жилах застыла. Замерев от страха на месте, женщина как прикованная стала смотреть на то, что происходило на медвежьей половине. Лежа на боку, видимо, не в силах даже перевернуться, медведица своими острыми когтями раздирала себе грудь и живот и громко стонала от нестерпимой боли. В какой-то момент она закричала особенно пронзительно, откинула голову назад и обмякла. А медвежонок, истошно подскуливающий, вдруг замолчал и стал жадно чмокать губами, слизывая струящуюся кровь с материнского тела. Уже не отдавая себе отчета в том, что делает, Хадия с грохотом отшвырнула от себя ведерко и с воплем бросилась обратно. Схватила худенькое тельце своей дочери, вернулась назад и, совершенно инстинктивно, не слушая голоса разума, прижала девочку губами к струе крови. Крохотный человечек, как и звериный детеныш, стал чмокать губами, всасывая капли теплой крови. Хадия, за последние месяцы не проронившая ни слова, зарыдала в голос:
— Аллах, прости меня! От безысходности творю такое. Не могу допустить, чтобы дитя погибло, как я буду жить без этой последней надежды в жизни?!
И видно, Аллах смилостивился над женщиной, не покарал ее своим гневом. А медведица ценой своей жизни спасла не только своего детеныша от неминуемой смерти, но и дитя человеческое…
* * *
Ребенок в ту ночь больше не просил грудь, и Хадия впервые за много дней смогла выспаться. Утром она проснулась с ощущением свежести и бодрости. Сменила девочке пеленки, сунула ей в рот тряпочку, смоченную в подслащенной медом воде. Подумала о медвежонке и прошла в ту половину пещеры посмотреть: как он? Было слышно, как тот возится за загородкой, негромко урча и поскуливая. Только сейчас до Хадии стало доходить, что же произошло вчера, и она смогла более менее здраво сообразить: видимо, и у медведицы не было молока, она чувствовала близкий конец от полученных травм при падении с высоты, видимо, инстинкт ей подсказал, как спасти детеныша от голодной смерти.