— Слыхали? — обратился Канзафар-бий к сидящим рядом с ним. — Царь Иван обещает веру и обычаи не притеснять. Вот — свидетель, который видел его своими глазами!
— Он, турэ, свое обещание и на бумаге затвердил. Такая бумага была у моего товарища, и один дервиш прочитал ее нам еще до того, как урусы взяли Казань. Там сказано: «Все народы, племена и роды…» Да, так начинается. Дальше я только смысл помню…
— Погоди! — прервал его Канзафар-бий. — Есть такое письмо и у меня, один проезжий тамьянец оставил. Сегодня, я думаю, самая пора прочитать это письмо народу…
Он уже и давеча, сказав: «Либо уйти отсюда, куда глаза глядят, либо…» — хотел завести речь о царском письме, да Байбыш-турэ перебил.
— Найдите-ка нашего шакирда! — распорядился Канзафар-бий.
Один из шакирдов, обучавшихся при Каргалинской мечети, был родом из минцев. На лето он вернулся в племя и сидел в это время за спинами знатных, тихий, как собачонка, ожидающая, когда ей кинут косточку. Найти его не составило труда. Порученцы бия известили народ, что ему следует приблизиться к турэ: сейчас произойдет нечто важное.
— Читай! — сказал Канзафар-бий шакирду, подав ему вытащенное из-за пазухи письмо.
— «Все народы, племена и роды, слушайте и уразумейте. Я, царь, государь и великий князь…» — начал шакирд нараспев, будто читая Коран.
Язык «тюрки», на котором было написано письмо, и без того был трудноват для понимания, да тут еще это заунывное пение вызывало досаду.
— Ты, как тебя, не пой, — остановил шакирда Канзафар-бий. — Читай по-человечески. Или говори по-нашему, что там сказано.
— Тут, Канзафар-турэ, сказано, что веру вашу и обычаи я обещаю хранить и ничем не притеснить…
— Нет, лучше читай!
Растерянный шакирд продолжал чтение запинаясь, по слогам, иначе «по-человечески», то есть в непривычной для него манере, не получалось. Канзафар-бий время от времени, чтобы смысл письма дошел до всех, устремлял вверх указательный палец:
— Понятно? Читай дальше.
— «…Земляки, водами и богачеством вашим владеть вам самим».
— Понятно?..
Таким вот образом усилиями шакирда и предводителя племени царские обещания были доведены до всеобщего сведения.
Канзафар-бий поднялся на ноги, окинул взглядом акхакалов, знатных гостей и столпившийся вокруг них народ.
— Ямагат!
Голос бия прозвучал не так сильно, как ему хотелось, поэтому он повторил:
— Ямагат!
Воцарилась тишина. Народ с небывалым доныне вниманием и надеждой ждал, что скажет Канзафар-турэ.
— Вы слышали: царь Русин призывает нас под свое крыло. Вы слышали: он обещает защитить наши земли и воды. Может, решимся доверить свою судьбу ему, а?