Гей вдруг поняла, что это на самом деле так. Ей вспомнилось, что у Ноэля вечно было множество проблем, о которых он без конца рассказывал. И никогда особо не интересовался ее сложностями. Но сейчас она хотела, чтобы Нэн замолчала и ушла. Ей хотелось остаться одной.
Нэн продолжала беззаботно болтать.
— А я собираюсь в Галифакс. Мама, конечно, не поедет, пока не узнает, кто получит этот старый горшок. Ты когда-нибудь задумывалась, Гей, что если бы тетя Бекки — земля ей пухом — не обставила бы вот так все это дело с кувшином, ты, вероятно, уже была бы замужем за Ноэлем?
Гей часто думала об этом — с горечью, с отчаянием, неистово. Она и сейчас подумала, но как-то отстраненно, словно та Гей, которая могла бы выйти замуж за Ноэля, была совсем другим человеком. Только бы Нэн ушла!
Нэн засобиралась. Она поднялась и, уходя, одарила Гей еще одним бесплатным советом.
— Так что, Гей, дорогая, просто скажи своему престарелому ухажеру, что тебе не нужен утешительный приз, и начни по новой с Ноэлем.
Когда ей того хотелось, Нэн могла быть очень гадкой. Но отчего-то Гей перестала ненавидеть ее. Она стала ей безразлична. Гей вдруг взглянула на нее холодным оценивающим взглядом и увидела такой, какой не видела прежде. Она — пустое, эгоистичное существо, вечно, как ребенок, стремящаяся к развлечениям. Говорящая гадости ради того, чтобы шокировать свое старое приличное семейство. Считающая, что делает нечто умное, публично пудря носик с беззаботностью кошки, что умывается на виду у всех. Строящая из себя умудренную опытом женщину перед деревенскими кузинами, будучи при этом еще большей провинциалкой, чем они; ничего не знающая ни о настоящей жизни, ни о любви, ни о живых чувствах. Глядя на нее, Гей удивлялась, как могла ненавидеть ее, даже завидовать ей. Она не стоила ненависти. Гей заговорила. Она встала и холодно взглянула на Нэн. В ее спокойном голосе звучало презрение.
— Полагаю, ты пришла сюда, чтобы уколоть меня, Нэн. Не получилось… и вряд ли когда-нибудь получится. Силенок у тебя больше нет. Мне даже чуть-чуть жаль тебя. Ты всегда берешь, Нэн. Всю жизнь берешь то, что хочешь. Но никогда ничего не давала… да у тебя это и не выйдет, потому что тебе нечего дать. Ни любви, ни веры, ни понимания, ни доброты, ни верности. Сплошная болтовня и пустота — какой ты стала убогой. Такой убогой, что не стоит и завидовать тебе.
Нэн пожала плечами.
— Не надо оваций, — сказала она. Но триумфальное настроение покинуло ее. Она вышла с неприятным чувством, что Гей выиграла этот раунд.
Оставшись одна, Гей вернулась к окну. Все казалось иным, все изменилось. Она жалела, что так произошло. Смятение охватило ее. Она была такой спокойной перед приходом Нэн, даже счастливой. Думала о новом летнем доме, который строил Роджер для них двоих.