– Это тоже не особо утешает. Я все же надеюсь, что этот сон ничего не значит. Как сотни других снов, созданных нашим воображением.
Я вернулась к конвертам и попыталась сосредоточиться на них. Ректор же так и остался сидеть, о чем-то размышляя. Мне показалось, что он наблюдает за мной, и от волнения из-под пера у меня стали выходить пляшущие строчки.
– Готово! – Я наконец вывела последнюю букву и отложила письма.
– Спасибо, – отозвался ректор. – Отошлю их с ближайшим судном.
– Значит, вы видели и моего жениха и приемного отца? – вдруг озарила меня мысль. Сразу я на это обстоятельство не обратила внимания.
– Да, довелось как-то столкнуться, – ответил Мадейро сдержанно. – На одном мероприятии.
– Они знают, что я здесь? – снова взволновалась я.
– Догадывались, скажем так. Надеюсь, мне удалось убедить их в обратном.
– То есть меня ищут?
– Вероятнее всего.
– Ну почему я никак не вспомню все? – в отчаянии прошептала я. – Это ужасное состояние, когда сознаешь, что упускаешь что-то важное! В памяти всплывает все, что угодно, но только не это. А мне так хочется все знать, понимать…
Я закрыла лицо руками, пытаясь сдержать накатившие слезы. Нет, нет, сейчас не время жалеть себя! Еще и при ректоре.
Я не заметила, как Мадейро поднялся и подошел ко мне сзади, лишь ощутила теплую тяжесть его ладоней на своих плечах. А в следующую секунду он уже наклонился ко мне, окутывая своими объятиями. Они дарили успокоение, ласку и одновременно волновали, заставляя все внутри полыхать и сжиматься. Мне хотелось отдаться им, расслабиться и довериться, но некий страх не давал мне этого сделать. Возможно, все тот же страх ошибиться. Страх быть преданной и обманутой. И избавить меня от него может только вернувшаяся память, а до этого… До этого я так и буду метаться между правдой и обманом, сомневаться, изводить себя.
Щека коснулась щеки, дыхание обожгло кожу на шее, губы оставили на ней беглый поцелуй, вызывающий сладкую дрожь во всем теле. Хотелось прижаться в ответ, обнять, приникнуть губами к губам…
Но нет.
– Нет, – прошептала я, вырываясь из кольца его рук. – Не могу… Все равно не могу.
Мне стыдно было на него смотреть, стыдно за свой порыв, за свой страх, поэтому я выбежала из кабинета, не оглядываясь. Не видя его лица.
Я выскочила во двор и быстрым шагом пошла вперед, не разбирая дороги. Холодный ветер подгонял меня в спину, трепал волосы и юбки. Небо стремительно серело, становясь низким и рыхлым от туч, но я ничего этого не замечала. Опомнилась, лишь когда оказалась у замковой стены, рядом с узкой калиткой. Она поддалась, стоило лишь нажать на нее, распахнулась, выпуская наружу. На берег к пирсу.