— Несомненно.
— Тогда договорились. Я попрощаюсь с наставниками и вылетаю, как буду готов.
Михей встал с кресла, и наг поднялся с ним тоже.
— Подойди, — поманил Михея к себе Фаарха. И, когда тот подошёл, обнял его. — Удачи, мой хороший.
* * *
Михей сидел на сундуке в кабинете своего наставника и грыз яблоко. Кот стоял у занавешенного окна, заложив руки за спину, задумчиво покачивался с пятки на носок. Он разглядывал своего повзрослевшего ученика со смешанным чувством гордости и печали.
— Значит, Фаарха созрел для того, чтобы наконец-то сделать тебя куратором? — то ли спросил, то ли сказал как факт Кот.
— По-моему, семь лет ученичества — это достаточный срок, а, Кот? Фай давно курирует, а на моём браслете до сих пор ограниченные функции!
— Не ври, ты его взломал, ещё когда угонял Гальциону. В первый раз.
— Когда тебе дали — одно, а когда сам взял — другое, — лукаво улыбнулся Михей. — Чего ты так расстроился, м? Сколько я ещё проторчу в этом непонятном Суушире? И всё это время я буду считаться твоим учеником. Да и всегда я им буду считаться, мой мудрый учитель. И мы не прощаемся. Шу отправит вас ко мне сразу же, как только подвернётся случай.
— Вас ко мне, — передразнил его Кот. — Нос опусти, а то задрал так, что за макушкой видно. То, что ты на короткой ноге с главой Совета, ещё ничего не значит. Однажды он устанет тебя прикрывать.
— Это случится не скоро, и у меня ещё есть ты.
— О, нет. Я не буду сквозь пальцы смотреть на твои безобразия.
— Я об этом и говорю, — Михей встал с сундука и подошёл к наставнику. Невесомо дотронулся до плеча, улыбнулся. — Я благодарен тебе именно за то, что ты всегда знаешь, когда я зарвался. И умеешь мне правильно на это указать.
— Ой, вот не надо этой лести! — Кот отстранился, но глаза его потеплели. — Сходи лучше попрощайся с Ивом. И не забудь поблагодарить его за ангельское терпение.
— Обязательно поблагодарю! До свидания, учитель. И спасибо за всё!
— Иди уже…
Иватарн язвил и отшучивался, когда Михей пришёл к нему попрощаться и передать инструкции главы Совета касательно Суушира. Куратор говорил, что рад избавиться от такого «надоедливого болтливого мальчишки», что давно пора «гадкому утёнку попытаться стать если не лебедем, то хотя бы птицей», и что не будет скучать по «наглой хитрой роже». Но Михей знал, что всё это не правда. Кэп привязался к нему ничуть не меньше Кота и сейчас скрывал за своей колючестью самую настоящую грусть. Михей понимающе улыбнулся Иватарну, сказал «я тоже тебя люблю, Кэп» и ушёл готовить свой клипер к длительному полёту.