— Думаешь, раз мы свой мир уничтожили, теперь всюду сеем только хаос и разрушения? — обиженно спросил Михей. — У меня был дом, любящие родители, счастливое детство. Мы жили и никого не трогали. Но пришли люди и застрелили мою мать, как собаку. Из обычного ружья с обычной дробью. А потом добили вилами. Отец тогда был на охоте, а меня мама спрятала. Конечно, после этого было много хаоса и разрушений, когда отец вернулся. Но они заслужили. Все.
Кот молчал. Лежал, не шевелясь и прикрыв веки.
— Я омрачил твоё хорошее настроение, господин куратор? — спросил Михей.
— Немного, — Кот открыл глаза и внимательно посмотрел на него. — У каждого из нас есть свои печальные истории. А если бы я действительно считал, что ты можешь приносить только беды, то не взял бы тебя в ученики. Ты можешь потратить свою жизнь на месть всем и каждому, а можешь начать писать свою историю. Например, как куратор, оберегающий покой целой системы миров.
— По мне так кураторы оберегают покой Детей Древа от чужих амбициозных замыслов, — Михей принялся разглядывать безоблачное небо. — Вот ты. Мог бы стать богом в своём мире, а потом замахнуться на Древо. Зачем им это? Лишняя головная боль. Проще таких, как ты, приручить и выдрессировать ловить других таких же, как ты.
— Детям Древа даже тысяча таких, как я, — не угроза. Они — высшая раса. Выше них только жители мира Истинного.
— Выше которых только сам Творец, — Михей скорчил смешную рожицу. — Знаем, слышали. Ты верующий, Кот?
— Я… кхе… наверное.
— В некоторых мирах верующего вампира не оценили бы. Подумали бы, что ты насмехаешься над Творцом.
— А ты?
— Я верю во всё, но доверяю только тому, что видел сам. К Творцу, слава всем прочим богам, меня пока не звали.
— Я бы не удивился, если бы ты однажды к нему заявился сам, — Кот улыбнулся.
Михей рассмеялся.
— Вполне возможно, — сказал он и сел, обхватив колени. — О чём ты хотел поговорить, наставник?
— О твоём видении своей дальнейшей судьбы. Ты станешь самым лучшим куратором за всю историю, если захочешь. Точнее, вторым лучшим, потому что у Фаархи фора в несколько тысяч лет. Но мне тебя не заставить поступать так, как тебе не нравится. Поэтому я должен знать, стоит ли вкладывать в тебя силы.
— Я ведь изнанка, мне нигде места нет. Только временное убежище. А ты предлагаешь свой угол, миссию и признательность. Заманчиво. Вмешиваться в чужие дела с полным на это правом. Да кто ж от такого откажется?
— Тогда ты официально мой ученик. Если мне осталось чему тебя учить.
— Осталось, я ведь не всезнайка. Кое-что видел там, кое-что схватил тут. Мне бы не помешало всё это… как сказать?.. собрать в кучу. Построить фундамент. И я буду тебе благодарен, если ты поможешь мне с этим.