С ведьмочкой я связалась не сразу: организм, измученный за совершенно безумное утро, требовал хотя бы немного сна. Отказывать ему я не стала — мало ли, что нас на драконьем Отборе дальше ждёт?
Так что в комнату Доры я заглянула далеко пополудни. И застала совершенно фантасмагорическое зрелище.
Ведьма восседала в кресле, красная, со слезами на глазах, и читала книгу. Рядом на столе стояло множество пирожных, выполненных в форме радужного дракона.
Так.
— Дорлина? — позвала я осторожно. — Ты там в порядке вообще?
Она вскинула голову и завертела головой:
— Феечка? Ты того… в зеркале?
— Да, — вздохнула я. — Извини за вторжение, меня не выпускают.
— Меня тоже, — вздохнула Дорлина. — Слушай, я тут книжку читаю… а зачем мужику пихать в женщину дубинку и жезл?
Я честно призадумалась.
— Ну, это — вполне распространённая разновидность пыток, — сказала откровенно. — Говорят, есть у главы гильдии Буйволов специальный стул с выкручивающейся дубиной, на который он должников сажает… И чем больше долг, тем больше выкручивают дубину. Ещё может быть нечто из разряда извращённых фантазий. У нас был случай, когда один богатенький сыночек в девчонку из борделя пихал судейский жезл, потому что у самого не стояло.
— Жах! — охнула Дорлина. — И что девушка? Жива?
— Умерла, — поморщилась я. — Внутренности в кашу — это тебе не шутки. А он ещё и на помощь не сразу позвал… Псих малолетний.
— И что ему было?
— А что ему, судейскому сыну, будет за смерть шлюхи? — ухмыльнулась я криво. — Пальчиком погрозили, что жезл папочкин испачкал — и только.
— Как так можно? — всхлипнула Дорлина. — Она ж хоть… ну… не особо чистоплотная, но — живая!
— Торговля телом — опасная работа, — честно сказала я. — Многие думают, что, раз платят, то могут делать действительно всё… Ладно, не суть. А с чего ты вообще про пытки взялась читать?!
— Да я не думала, что это про пытки! — возмутилась она. — Меня просто тоже никуда не пускают, вот я и попросила какую-нибудь книгу, которая может на Отборе пригодиться. Мне принесли, а тут вон — мужик девку похитил, вроде начал приставать, а потом сначала нефритовый жезл, а потом дубинку в неё запихнул! Она, бедная, так кричит, так стонет… Ужас!
Я открыла рот, закрыла его.
И поняла, что имеет место несовпадение парадигм.
— Она задыхается, умирает, — вещала между тем Дорлина. — А ещё он, кажется, фомор.